Ю.А.Артемова

В Пшави ¹

Юлия Александровна Артемова, кандидат исторических наук, доцент Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ. Москва, Россия, artjul@list.ru

 Ключевые слова: социальная антропология, конструирование смысла жизни, система ценностей, мировоззрение, социально-экономические условия и представления о достатке, трудоустроенность, досуг, идеология свободы.

 Аннотация: В статье анализируются полевые материалы, собранные в августе 2015 г. в Республике Грузия, в Душетском муниципалитете, среди жителей пшавских поселений. Работая в рамках проекта РГНФ, направленного на изучение представлений граждан России и некоторых стран СНГ о смысле жизни и жизненных ценностях, участники исследовательской группы УНЦСА РГГУ встречались с представителями разных возрастных категорий, разных профессий, разного экономического достатка; задавали им заранее продуманные вопросы и постарались обобщить полученные материалы в последнем разделе статьи.

Present article explores the data collected in August 2015 in the Dusheti region of Republic of Georgia among the people representing different professions, different ages and different socio-economic statuses. The work have been conducted in the frames of the project aimed at understanding the ways and mechanisms which determine main life meanings and values of the citizens of Russia and neighboring countries (sponsored by Russian Scientific Fund for Humanities, project 15-01-00445). The main attention is paid at diverse and sometimes contradictious informants’ judgments. In the final part of the article an attempt of reducing the data discussed to a common denominator is made.

Пшави – это историческое (неофициальное) название области расселения одной из этнографических групп грузин — пшавов. Сейчас эта область относится к Душетскому муниципалитету Республики Грузия. Пшави находится к востоку от Военно-Грузинской дороги, на южном склоне Большого Кавказского хребта по ущелью реки, называемой Пшавская Арагви и в верховьях реки Иоры, впадающей в реку Куру. Пшавы — горный народ, исконно занимавшийся отгонным овцеводством и коневодством, в меньшей мере — разведением крупного рогатого скота. Возможности для земледельческих занятий в области расселения пшавов ограничены каменистым характером почв и относительно суровым климатом. Однако некоторые зерновые культуры там вызревают, имеются также фруктовые сады и огороды. В отличие от соседних тушинских и хевсурских селений, в пшавских селениях никогда не было каменных оборонительных башен. Пшавы жили преимущественно разбросанными хуторами. В прошлом пшавы делились на две подгруппы, или общины — магароскари и шуапхо. Подгруппы эти в свою очередь состояли из патрилинейных родов. Некоторые современные пшавы помнят, из каких родов происходят их предки.²  Надежных источников, позволяющих судить о численности современных пшавов, нам обнаружить не удалось. В Грузии не принято определять численность представителей отдельных этнографических групп, принадлежащих к грузинскому народу в целом. Различные Интернет- сайты указывают численность пшавов от 52 до 60 тыс. человек, это притом, что источники дореволюционного времени (до 1917 г.) давали цифру немногим большую, чем 9 тыс. человек.

В качестве опорного пункта в Пшави наша группа выбрала селение Чаргали, знаменитое тем, что там родился и прожил значительную часть жизни выдающийся поэт — Важа Пшавела. Прибыв в Чаргали, мы поселились в доме учительницы Меланы Т. и ее мужа Иосифа С., а оттуда совершали выезды в другие населенные пункты — Шуапхо, Магароскари, Тхелиани.

Чаргали – это небольшое селение, в котором постоянно живет около 30 семей общей численностью около 100 человек. Там очень мало детей – в школе на момент нашего пребывания училось всего пять человек – по одному ребенку в классе, потому что всего в Чаргали имеется пять-семь семей репродуктивного возраста.

Методика сбора материала

В интервью с информантами из всех этнографических групп, охваченных нашей экспедиционной работой, мы старались придерживаться стандартного набора вопросов (см. вводную заметку О.Ю. Артемовой «О проекте «Конструирование смысла жизни»), в каждом случае видоизменяя конкретные формулировки так, чтобы ориентировать вопросы представителю именно данной профессиональной или возрастной категории. В таком же «формате» проходило и интервьюирование конкретно пшавов. Ретроспективный анализ их ответов подтвердил то же наблюдение, что оформилось уже в процессе полевой работы. С одной стороны, не на все вопросы люди одинаково охотно отвечали. С другой – и беседы в ряде случаев шли так, что одни вопросы было задавать более уместно, другие – менее уместно. Поэтому в целом наши интервью имели характер неструктурированных или полуструктурированных и большую часть из них удалось провести в режиме «глубинных». Ответы информантов фиксировались на диктофон, а также заносились в рабочие блокноты членов исследовательской группы. В случае пшавов большинство наших информантов не владели русским языком, и общение с ними шло при помощи нашей переводчицы К.У. Бегиашвили. В ряде случаев проводилась также фотосъемка.

Остановимся вкратце на отдельных вопросах, ответы пшавов на которые оказались наиболее информативными в свете задач настоящего исследования. Отметим, что «группирование» высказываний и комментариев информантов «по вопросам» может носить лишь условный характер, так как живая неформальная беседа подразумевает регулярные «отходы» от первоначальной темы, а спонтанное непосредственное высказывание подчас являет собой – прямо или косвенно – ответ сразу на несколько интересующих исследователя вопросов.

Счастье и смысл жизни

Мы обязательно старались всех информантов в той или иной формулировке спрашивать об их представлении о счастье, о том, что есть счастливая жизнь, что необходимо человеку для счастья, в чем смысл жизни и т.п. Но на деле в беседах с информантами довольно регулярно происходило так, что смысл жизни низводился к удовольствию, удовлетворению, счастью, качеству жизни. Вместе с тем, любому понятно, что это далеко не одно и то же. Можно жить комфортно и иметь все необходимое и даже сверх необходимого, но переживать при этом экзистенциальный вакуум, пребывать в депрессии. А можно, наоборот, терпя лишения, ощущать полноту жизни. К тому же счастье гораздо сложнее формализовать для исследовательских целей, нежели удовольствие и удовлетворенность. И некоторые информанты, кстати, прекрасно понимали эту разницу: «На данном этапе счастливая жизнь – это чтобы все хорошо было в семье. Как могу назвать себя несчастливой, когда такие дети и внуки?! Трудная жизнь не значит несчастная жизнь». «Счастье включает в себя хорошую работу, хорошую семью, хороший круг. Но даже имея все это, ты не можешь быть счастлив постоянно. Это ощущение, которое испытываешь, но не все время, даже имея все. Переживание радости. Оно не каждую секунду» (Н.,  примерно 55 лет, ПМА 2015). А наиболее емко, пожалуй, это различие выразилось в словах 57-летнего информанта Д.: «Это все от лукавого – счастье, удовольствие… В этом нет смысла» (там же).

Нами замечена такая тенденция, что на вопросы о счастье, о смысле жизни, о жизни после смерти – представители интеллигенции отвечали развернуто, вдумчиво, и суть ответов сводилась обычно к тому, что это все неоднозначно и для каждого по-своему. Образованные информанты, отвечая на этот вопрос, пытались философствовать, люди же «попроще» отвечали односложно и определенно: есть ли жизнь после смерти – да либо нет, на вопрос о счастье у них в основном преобладала тема здоровья (своего и близких) и достойной с материальной точки зрения жизни (чтоб была возможность прокормить семью, поставить на ноги детей и т.п.), тема трудоустройства, и естественно – тема мира (отсутствия войны).

Удовлетворения повседневных нужд, очевидно, чаще всего недостаточно человеку для ощущения полноты и осмысленности своего существования, жизни человечества вообще. А  желая обрести это чувство, человек часто обращается к сфере сакрального. Поэтому вопросы о религии, об отношении к Богу, высшей силе и потусторонней жизни составляли значительный пласт в наших интервью с информантами.

Религия и отношение к загробной жизни

По конфессиональной принадлежности пшавы, как и большинство грузинов – православные, хотя совмещают исповедание христианства с традиционным культом священных лесных молелен, сооруженных в честь местных языческих божеств и культурных героев, самый почитаемый из которых – Керфи («сильный человек, который стал уважаемым и ему стали поклоняться»). Одна из причин популярности молелен среди пшавов – государственная политика советского периода, когда христианские (как и любые другие, впрочем) храмы закрывались и уничтожались. Церквей и священников практически не было, и для общения с сакральным люди ходили в молельни (которые никакая власть не могла извести, потому что это небольшие, но довольно многочисленные святилища, укрытые в гуще леса или в иной безлюдной местности). «Я росла во время коммунизма, - рассказывает В., сотрудница музея Важи Пшавелы, - но в семьях родители и деды сохраняли веру пшавов со всеми ее особенностями. И я переняла и сохранила веру предков и отношусь к ней с должным уважением. Вера играет немалую роль в моей жизни. Молельни – святые места, там нельзя ни камень, ни веточку взять. Наличие таких пространств способствует сохранению природы».

Теперь стали восстанавливать старые и возводить новые православные храмы, но многие люди, посещая эти храмы, продолжают ходить и к молельням. Таким образом, в религиозном отношении пшавов характеризует своеобразный синкретизм – «сочетаем поклонение Христу, святым и нехристианским героям» (Т., 56 лет). При этом жители селений, в которых мы были, делятся на две условные категории. К одной относятся те, кто очень серьезно и с благоговением почитает Керфи и других локальных святых, активно посещает молельни, совершая регулярные жертвоприношения, а относительно православия признается, что оно для него (для нее) «мало понятно», «меньше походит» и т.п. Другие же, наоборот, выражают скептицизм по поводу традиционных культов и убеждены, что только Иисус Христос – истинный бог, единый для всех христиан. Тем не менее, распространена среди пшавов точка зрения (которую озвучивал даже и православный, глубоко воцерковленный человек! – 40-летний М., который в настоящее время готовится принять сан, и пока не принял – преподает математику детям в местной школе), что «чем больше веры, тем лучше», т.е. пусть лучше люди молятся разными способами, кто как может, чем не молятся вообще.

По поводу языческой природы местного культа М. утверждает, что неверно трактовать это явление подобным образом: «Это не язычество, а святое место, в которое человек может пойти и помолиться. Существуют же разные церкви – есть базилики, а есть с куполами. Эти молельни – одна из разновидностей («вниз опущенная колокольня»). Я считаю, что они тоже христианские. Везде, где стоят молельни, находятся развалины культовых сооружений, а не жилых домов. Это место издревле почиталось как святое, и все поколения строили там культовые сооружения. Долгое время не было священников, книг, все передавалось устно, и эта традиция сохранилась до сегодняшних дней. Традиция жертвоприношений — подчеркивает М. — восходит к Ветхому Завету». «Постепенно люди будут возвращаться в лоно церкви — убежден он. – Эти молельни и церкви не надо делить, и то, и другое чисто и свято».   Да и в любом случае у атеиста меньше шансов прийти к истинной вере, чем у человека, верящего хотя бы во что-то, пусть и не в то, во что должно верить с точки зрения официальной христианской доктрины. А потребность в такой вере, в поддержке и покровительстве высших сил, даже более широко – во взаимодействии с трансцендентным  — отчетливо прослеживается у современных пшавов (ПМА 2015).

«Религия имеет большое значение. Для меня — это надежда. Успокаивает, дает чувство защищенности, можно о чем-то просить. Для меня это единственная надежда в жизни» (Н. — там же). «На что еще можно надеяться? На правительство? Только на Бога. Все, что выполняешь для Бога от души, играет большую роль» (Д. — там же). «Коммунисты учили, что человек произошел от обезьяны, но как можно в это поверить!? Есть некая сила, что породила человека» (Т. — там же). «Конечно, верим, без Бога никак. Не обязательно посещать церковь, главное в сердце общаться с Богом. Иметь диалог, контакт с Богом – это важно!» (З. — там же). М. выразил желание и надежду, чтобы больше людей приобщались к православной церкви: «Если человек православный – не будет зло делать, будет любовь делать» (там же).

Что касается взглядов на загробную жизнь, то, очевидно, коль скоро большинство опрошенных верит в Бога или иные высшие силы и в наличие «иных миров», то и вопрос о существовании жизни после смерти эти люди в целом склонны решать для себя положительно:«Да, верю в жизнь после смерти. Настолько верю, что беспокоюсь о том, чтобы тут жить так, чтобы там было хорошо» (Н. —там же). Некоторые же информанты этот вопрос «оставляют открытым»:«Никто не знает, никто не вернулся. Наверное, там хорошо, потому что сюда не идут оттуда» (Д. — там же), что не означает решительного отрицания возможности загробной жизни.

В целом, что касается религии, то большинство информантов утверждали, что религия нужна и играет важную роль в их жизни. Правда, в основном ответы на этот вопрос не носили развернутого характера, однако были искренними и весьма выразительными.

Итак, смысл жизни и качество жизни – не одно и то же. Но это вещи до какой-то степени, безусловно, взаимосвязанные. Поэтому нас интересовало и качество жизни, и, в частности – степень материального благополучия, качество жизни в материально-практическом плане, так же и способы его повышения или хотя бы поддержания на более-менее «совместимом с жизнью» уровне.

Жизнеобеспечение

Скотоводство – до сих пор один их существеннейших источников жизнеобеспечения для пшавов. Скот содержат не только полные семьи, но и одинокие пенсионеры. И это не одна-две коровы, как у современных российских крестьян, а стадо в 30-40 голов. Стада овец, разумеется, еще многочисленнее. Что касается свиноводства, то традиционно свиней разводили, однако лет за пять до нашего визита большую часть поголовья сразила африканская чума свиней, и с тех пор этих животных практически не разводят, тогда как в прошлом «были времена, что столько свиней, что приходилось их закапывать» (М. — там же).

Выпасом скота могут заниматься и молодые мужчины и женщины, и старики. Так, мы познакомились с 80-летней П. — матерью Т., в семье которого мы снимали жилье во время полевой работы в Пшави. П. до сих пор с легкостью садится в седло, навьючивает лошадь 35-килограммовыми тюками с сыром и другой провизией, скачет по горным тропам вниз в Чаргали, там позволяет себе несколько часов передышки и снова возвращается высоко в горы на летнее пастбище, где она одна управляется с многочисленным стадом. Живет в палатке.  «В моей жизни — говорит она — был только тяжелый труд, но вот я выйду утром из палатки, огляжусь: солнце, трава, коровы лежат вокруг, и мне становится радостно!» (ПМА 2015).

Крестьянским трудом вынуждены заниматься все, в том числе и люди умственного труда. Педагоги, музейные работники, административные работники – все держат скот и ухаживают за ним. Но, несмотря на впечатляющее поголовье, едва ли можно сказать, что оно способно принести владельцам ощутимую прибыль. В лучшем случае – позволяет прокормить себя самих. Так, на момент нашего пребывания в Чаргали, всего лишь четыре коровы из стада Т. были дойными. «Ежемесячных доходов скот не приносит, - констатирует Н., жена Т., - и чтобы скот продать, надо его вырастить до трех лет».  «Очень низка стоимость, по которой можно продать сельхоз продукцию — добавляет Т. — так как на рынке много более дешевых продуктов из Турции, которые «сбрасывают» цену на местные» (там же).

Природные особенности местности в Пшави таковы, что, фактически, кроме скотоводства и заготовок сена для скота, мало возможности чем-либо заниматься. Зимой в этих широтах весьма низкие температуры, поэтому муку и другие продукты пахотного земледелия жители вынуждены в основном закупать. Многие информанты отмечали, что можно было бы выращивать картофель, но этим по сути никто не занимается. Достаточно неплохо развито пчеловодство, и мед (и продукты из него) традиционно является одним из обычных блюд на столе.

Деньги и богатство

В разговорах на такие темы как деньги, богатство, материальное благосостояние неизбежно в большей или меньшей степени дает о себе знать фактор социальной желательности. Во всяком случае, в православных культурах стремление к личному обогащению, к накоплению материальных благ традиционно осуждается. То, что на вопросы о роли денег все без исключения информанты отвечали, что деньги необходимы для жизни, но отнюдь не должны и не могут являться главной жизненной ценностью, отчасти связано именно с данной культурной установкой (общей для русских и грузин). Но лишь отчасти. Ибо люди, у которых в иерархии ценностей материальное благосостояние стоит на первом месте, найдут способы (если не законные, то криминальные) это благосостояние наращивать. Но среди наших информантов не оказалось людей с такими жизненными установками. Приведем несколько характерных высказываний. «Богатые еще сложнее живут. Много денег не надо. Но сколько-то – надо!» (Н. — там же). «Все причины раздора – в деньгах. Даже при коммунистах не обходилось без этого» (Н. — там же). «Деньги – тоже от лукавого» (Д. — там же). Так отвечали люди среднего поколения. А вот, для сравнения, ответ молодой женщины, невестки Т.: «Деньги – эквивалент твоего труда. Они могут быть заслуженным вознаграждением» (У. — там же).

Многие информанты выражали мнение, что «если бы вообще не было денег, было бы прекрасно», несомненно, отдавая себе отчет в утопичности подобной перспективы.

Социальная ситуация и будущее Грузии глазами пшавов

Наши вопросы включали блок, посвященный тому, в чем, с точки зрения жителей, в первую очередь нуждается Грузия, чтобы качество жизни грузин стало лучше. В ответах большинства на эти вопросы звучала критическая оценка текущего положения дел, разочарование, и в разных формах выраженное суждение, что опыт последних десятилетий подрывает доверие не только к действующей власти, но и к ее потенциальным преемникам. «Лучший вариант для Грузии – честные выборы. Без эмоций, эмоционального давления. За Гамсахурдия было 80%, он верил, что его поддерживают. Что бы он ни делал – наделал делов. И так же со следующими» (М. — ПМА 2015).

Не секрет, что в современной Грузии, как и в современной России, весьма велико имущественное расслоение среди населения, и огромный процент этого населения – особенно сельского и провинциального – едва сводит концы с концами. Остро стоит проблема безработицы – как для молодежи, так и для поколения 40-50-летних. И оценка разными людьми этой печальной ситуации, как мы могли заметить, сильно зависит от их собственного сегодняшнего материального и социального положения в грузинском обществе. С этим положением коррелирует и степень оптимистичности взглядов и на будущее страны, и на эффективность и легитимность действующей власти. Прослеживается тенденция (вполне закономерная): люди более-менее благополучные утверждают, что плохо живут и не хотят себя прокормить лишь те, кто не хотят работать, прилагать усилия. А люди, испытывающие нужду, заявляют, что работу найти практически невозможно, и винят в этом действующую власть: именно власть создала такие условия: «Люди уезжают за границу, потому что за тот же труд получают другое вознаграждение» (Т — там же). «В советское время нельзя было представить, что грузин поедет в Турцию и будет там работать в сфере обслуживания. В 1980-е годы я была маленькая, и мы хорошо жили, нельзя сравнить» (Н — там же).

Жители деревень особо подчеркивали свою заброшенность государством. Отмечали, что хорошо было при Брежневе, при колхозах. Сетовали на то, что в современных условиях очень тяжело содержать скот, особенно пенсионерам.

На вопросы о стране и о том, что ей в первую очередь необходимо, многие отвечали, что страна потеряла идеалы, какие-то ориентиры, и в этом причина ряда нынешних трудностей. Когда мы спрашивали простых людей, какой они хотели бы видеть Грузию в будущем, то получали такие ответы: «Как Шеварднадзе обещал. Люди устали от ожиданий, от ложных обещаний» (Д. — ПМА 2015). «Пусть у всех будет работа, чтоб содержать свою семью» (Н. — там же). «Всем нужна работа, чтобы кормить семью» (Г., 25 лет — там же).  «Процветающей, целостной, со всеми территориями» (У. — там же). «Свобода и независимость ни от кого – ни от Америки, ни от Франции, ни от Англии» (В., 50 лет — там же).

Как мы видим, независимость трактуется объективно, а не только как независимость от России, хотя последняя идея, пожалуй, превалировала в ответах людей. И конечно, тема мирной и спокойной жизни – одна из ключевых. «Главное, чтобы не было войны, чтоб нас не бомбили и мы хорошо жили, и русские хорошо жили. Лишь бы был мир!» (Н. — там же).

Следует чуть подробнее остановиться и на взглядах на независимость и территориальную целостность Грузии. В этом вопросе нет единого мнения среди людей, но практически нет людей, для которых он не имеет значения – он для всех, как для ратующих за независимость, так и для сожалеющих о распаде Советского Союза, является выстраданным и остро насущным. И если степень оптимистичности прогнозов коррелирует с материальным положением респондентов, то отношение к статусу Грузии как страны – еще и с их возрастом. Если в позициях представителей старшего и среднего поколения явно прослеживался раскол, то молодежь практически вся без исключения показала себя сторонниками независимости страны. Сложно не вспомнить один из центральных постулатов марксизма – «Бытие определяет сознание». Молодежь не жила при советской власти, зато активнее, чем люди постарше, пользуется Интернетом, где в социальных сетях и на информационных порталах тема независимости и демократии является одной из центральных и где общение с людьми, проживающими далеко за пределами твоего родного региона, так или иначе формирует мировоззрение. Да и реально молодая часть населения более мобильна, больше путешествует как по своей стране, так и за рубеж.

О том, как жилось грузинам при СССР, эта возрастная группа знает лишь со слов своих родителей и дедов, а также из пропагандистских СМИ. К тому же многие молодые грузины, имея большие, чем у старших, возможности путешествовать, побывали и в Москве или других городах России, воочию увидев баснословно высокие цены на товары и услуги, грязь на улицах, столкнувшись в рядом мелких административных запретов и ограничений, отсутствующих у них на родине, а может быть, даже на себе испытали все тяготы обладания в России неславянской внешностью. Что же касается людей старшего поколения, они в настоящее время мало мобильны и всего этого не видят. Притом большинству из них (за исключением тех, кому удалось наладить свой бизнес, или же тех, кто достиг солидного положения в сфере науки и образования, но таких людей редко встретишь в высокогорных селениях реально в материальном плане живется и хуже, чем молодым соотечественникам, и хуже, чем им самим жилось при Советском Союзе. Поэтому им сложно не испытывать сожаления о временах, когда все были трудоустроены и социально защищены, когда процветали колхозы и совхозы и т.п. Но с другой стороны, люди старшего поколения не понаслышке знакомы со всеми «минусами» тоталитарного режима: невозможность открыто высказывать собственные взгляды, запреты на «идейно невыдержанную» литературу и другие произведения искусства, практически полное отсутствие возможности для простого человека путешествовать за рубеж, сильное давление коммунистической идеологии во всех сферах жизни. Отсюда «раскол» в позициях этой возрастной группы.

Этнические стереотипы

Этническое самосознание – как и любая групповая идентификация – ярче всего проступает в сравнении своей группы с какой-то другой и противопоставлении ее другим группам по тем или иным параметрам. Поэтому при попытках выяснить представление пшавов о самих себе как об особой части грузинского народа мы задавали такие вопросы как: «чем отличаются пшавы от хевсуров, или от других грузин, или от других национальностей вообще?» И здесь в большинстве ответов прослеживается некий стереотип о большей скромности и даже робости пшавов по сравнению с другими этнографическими группами, в частности, хевсурами. «Хевсуры более гордые, любят себя показывать. Пшавы более скромные. В автобусе заднее сиденье называется «для пшавов». – Почему? – Вы, хевсуры, такие гордые. Разве вы пропустите пшава вперед? Если хевсур знает один стих, он 200 раз его расскажет, а пшав может знать 200 стихов и ни разу не рассказать» (Н —  ПМА 2015). Тема гордости, даже некоторой заносчивости и более горячего темперамента хевсуров развивалась многими респондентами-пшавами. «Хевсуры взрывные (Т. — там же) – Не взрывные, а дикие! Они не любят трудиться. Им дай кинжал, посади на лошадь и… (Д. — там же)». «Хевсуры более гордые, пшавы более разумные» (П. —). Отмечались и различия в говоре, в диалектах. Указывалось также на то, что пшавы, живущие ближе к долинам — «ближе к цивилизации», чем «более горные» хевсуры. Такими образом, большинство пшавов разделяет вполне определенный стереотип относительно своих соседей. Вместе с тем, все отмечали, что во многом пшавы и хевсуры схожи, так как исторически проживали рядом.

Некоторые итоги

В заключение нужно подчеркнуть, что практически во всех беседах о смысле жизни, о счастье, о важнейших ценностях, которые мы вели с людьми разного возраста, пола, имущественного статуса и социального положения, слышна была четкая установка на нравственность. Формулировки различны – «чистая совесть», «любовь к Богу», «забота о близких», «помощь людям», «дружба и взаимопонимание», «гармония с миром», но суть общая – ориентация на сферу духовного, а не материального.

Также следует отметить, что далеко не последнее место почти для всех респондентов занимает ценность собственного жилья. В зависимости от доходов, люди мечтают о разном жилье, но о своем! Даже при явном преобладании установки на духовные ценности, все равно, так или иначе, акцентируется идея ценности собственного личного пространства! Это не обязательно даже собственная квартира, дом, коттедж, у многих – просто мечта открыть собственное учебное заведение, собственную гостиницу или дом для престарелых. С одной стороны, это нечто предназначенное для блага общества, но с другой – такое пространство, где человек сам хозяин, сам решает, как правильно и продуктивно организовать жизнь и работу и где у него есть возможность брать на себя ответственность за то, чем он занимается – как в личном, так и в профессиональном плане.

1. Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект15-01-00445 «Конструирование смысла жизни: реальность и ее восприятие в России и сопредельных странах (социально-антропологическое исследование)», руководитель проф. О.Ю.Артемова, научный консультант акад. В.А.Тишков.

2. Научная литература, посвященная непосредственно пшавам, очень скудна и не нова. Вот то немногое, что нам удалось обнаружить ко времени написания настоящей статьи: Эристов 1855; Ковалевский 1988; Сборник песен пшавов 1887; Хаханов 1888. Разумеется, отдельные разделы, посвященные пшавам можно найти в трудах о грузинах в целом.

 

 

Источники и литература

Ковалевский 1888 — Ковалевский М.М.Пшавы (этнографический очерк) // Юридическом Вестнике, февраль.

ПМА 2015 — Полевые материалы авторов (О.Ю.Артемовой, Ю.А.Артемовой и М.И.Драмбяна).

Сборник песен пшавов 1887 — Сборник песен пшавов, на грузинском языке, изд. Д. Хизанашвили. Тифлис.

Хаханов 1988  — Хаханов А. О пшавах // Этнографический Сборник. Под ред. В. Ф. Миллера, вып. III, М.

Эристов 1855 — Эристов Р. О тушино-пшаво-хевсурском округе // Записки Кавказского отдела императорского Русского географического общества. Книжка III, изданная под редакцией Е. Вердеревского. Тифлис.