Л.А. Спиридонова

 

ДИСКУРС «ЕВРОПА — РОССИЯ» В РАССКАЗЕ И. ШМЕЛЕВА «РОДНОЕ»

Ключевые слова: И.С. Шмелёв, «Родное», рассказ, Европа, Россия, дискурс

 

Сложное философское понятие дискурс употребляется в настоящей работе в самом широком смысле – как рассуждение на тему «Европа–Россия», которая интересовала не только русскую эмиграцию первой волны, но и нынешнего читателя. Для Шмелева эта тема означала качественно новый период творчества : переход от антибольшевистских произведений и трагической эпопеи «Солнце мертвых» к светлым воспоминаниям о России. Рассказ «Родное», давший название одноименному сборнику Шмелева, написан в 1927 г., когда писатель, тяжело переживший разлуку с родиной, уже достаточно хорошо узнал европейскую жизнь. Герой рассказа профессор Кочин возвращается в Россию из Франции после 12-летней жизни в Европе.

В основе повествования («рассказа в рассказе») лежат не реальные события, а дискурс «Европа–Россия». Сопоставление и противопоставление своего, родного, и чуждого, европейского, происходит в процессе внутреннего монолога героя, дискурсивного знания и интуитивного чувства. Оказавшись на родине, герой решает остаться в России навсегда.

Спиридонова Лидия Алексеевна – доктор филологических наук, заведующая Отделом издания и изучения творчества М. Горького ИМЛИ им. А.М. Горького РАН

Спиридонова Лидия Алексеевна – доктор филологических наук, заведующая Отделом издания и изучения творчества М. Горького ИМЛИ им. А.М. Горького РАН

 

 

А.М. Любомудров

 

СПИРИТУАЛЬНОЕ И ВЕЩНОЕ. ЛИКИ ПРАВОСЛАВИЯ В ЭСТЕТИКЕ ПРАВОСЛАВНЫХ КЛАССИКОВ (ИВАН ШМЕЛЕВ VERSUS БОРИС ЗАЙЦЕВ)

Ключевые слова: И.С. Шмелев, Б.К. Зайцев, эстетика православия

 

Русское Зарубежье подарило русской литературе двух православных классиков. Однако образы православия у художников, исповедующих единую веру, существенно различны. Для сопоставления выбраны важнейшие доминанты: церковное богослужение, чтение Слова Божия, крестный ход, облик духовных лиц, монашество и монастырский уклад.

В зарисовке Зайцева «Двенадцать Евангелий» в обрамлении приглушенных тонов, в прозрачной атмосфере звучат строки Благовестия. Приводимые цитаты из Писания говорят сами за себя, невозможно лучше них выразить великий смысл крестной жертвы Спасителя. В миниатюре Шмелева «Золотая книга» раздаются лишь вступительные возгласы к чтению Евангелия, не назван даже праздник, мысль автора сосредоточена не столько на благовествовании Истины, сколько на ощущении значимости, важности творимого действа. Православие для Шмелева всегда оставалось неразрывно связанным с народной душой. Его облики духовных лиц лишены утонченной душевной организации, богословской образованности, свойственным персонажам Зайцева. Шмелев напоминает об отличительных свойствах народного православия – его осязаемо-предметном характере и антирационализме.

Сопоставление двух очерков о Валаамском монастыре позволяет сделать вывод о том, что Зайцев сознательно ограничивает себя позицией светского туриста, в то время как Шмелев, напротив, дискредитирует взгляды юного студента-позитивиста, обнаруживая мистические проявления высшего начала во всей окружающей действительности. Очевиден парадокс: глубоко воцерковленный и неколебимо утвержденный в православии Зайцев рисует обитель глазами светского путешественника, мятущийся и страстно ищущий ответа на последние вопросы бытия Шмелев, проводя студента-агностика по скалам Валаама, заставляет его отречься от секулярной культуры, преклониться перед истовой верой простонародья, принять как высшую истину немногословные фразы иноков.

Для Зайцева христианство прежде всего спиритуально. Его образы и персонажи обрамлены эпитетами «легкое», «невесомое», «воздушное». Оно всегда облегчено от вещной материи, почти бесплотное, – ибо духовное. Православие у И. Шмелева предстает как нечто зримое, осязаемое, максимально воплощенное в жизнь. Любование и даже завороженность внешними атрибутами веры, обрядностью, православным бытом присутствуют во всем творчестве художника.

Эстетика художественных миров двух писателей противоположна, но каждый из этих миров православен в своей онтологической основе. Это говорит о широких возможностях духовного реализма, способного в многообразных художественных формах выражать единую истину православия.

Любомудров Алексей Маркович – доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

 

 

И.Е. Мелентьева

 

ПЯЛЬЦЫ, ВЫШИВКА И ВЫШИВАЛЬЩИЦА В РОМАНЕ
И.С. ШМЕЛЁВА «ПУТИ НЕБЕСНЫЕ» В КОНТЕКСТЕ ТУРГЕНЕВСКОЙ ТРАДИЦИИ

Ключевые слова: И.С. Тургенев, «Дворянское гнездо», И.С Шмелёв, «Пути Небесные», топос, вышивка, усадебный текст; литературная традиция

 

В докладе идет речь о том, как проявляется и трансформируется топос «девушка с вышивкой/девушка за пяльцами» в романе И.С. Шмелёва «Пути Небесные». Впервые указывается на незамеченный элемент усадебного текста – пяльцы для вышивания – и идейно обосновывается его появление в произведениях И.С. Тургенева («Параша», «Бретёр», «Фауст», «Рудин», «Ася», «Дворянское гнездо») и Шмелёва («Пути Небесные»). Также новаторским стало рассуждение о топосе «девушка с вышивкой/девушка за пяльцами» в творчестве Тургенева и Шмелёва. Мотивный комплекс этого топоса – невеста, сиротка, разговоры о любви, ожидание жениха, пение за пяльцами, влюбленность, любование девушкой, самопознание девушки и др. – присутствует в «Путях Небесных» и крепко связывает этот роман Шмелёва с русской литературой предшествующего века. Сама вышивка Дарички («лиловый бархат, шитый золотыми колосьями и васильками») отсылает к текстам Тургенева, где проявляется флористическая символика василька и колосьев («Свидание», «Живые мощи»).

Мелентьева Ирина Евгеньевна – кандидат филологических наук, старший преподаватель ОЧУ ВО Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет

 

 

А.В. Науменко-Порохина

 

СТАТЬИ И.С. ШМЕЛЁВА О ПУШКИНЕ

Ключевые слова: А.С. Пушкин, лирика, «верный идеал», И.С. Шмелёв, публицистика, «Заветная встреча»

 

В статье анализируются публицистические работы И.С. Шмелёва, посвящённые А.С. Пушкину. Охарактеризованы проблемы, обозначенные автором: о роли и значении пушкинского наследия для потомков, о патриотизме А.С. Пушкина, как образце служения Отечеству, о создании поэтом русского литературного языка.

Об А.С. Пушкине, выразителе сущности русской души, И.С. Шмелёв рассуждает в нескольких статьях: «Слово о «Татьяне» 1924, «Верный идеал» 1936, «Сынам России» 1937, «Заветная встреча» 1937. Так, в одной из первых статей, в «Слове о “Татьяне”» 1924г., писатель лишь ассоциативно связывает образ пушкинской Татьяны с образом Великомученицы Татианы, охраняющей под своим покровом первый русский университет, творение великого М.В. Ломоносова. При этом он ставит серьёзнейшую проблему: как сохранить русское просвещение, как пробудить духовные силы русской интеллигенции? К теме пушкинского «верного идеала», Татьяны, «русской душой», и косвенно, к русскому просвещению И.С. Шмелёв возвращается в статье «Верный идеал» в 1936 г. В этом небольшом эссе он лишь обозначает важные контрапункты следующей, большой работы – статьи «Заветная встреча» 1937 г., приуроченной к памятной дате. Первое и главное, что потом будет обосновано – это утверждение пророческого, провидческого дара гениального А.С. Пушкина. Признавая и продолжая мысль Ф. Достоевского о вселенскости идеала, гениально запечатлённого Пушкиным, Шмелёв раскрывает читателю своё видение двух своих величайших предшественников: «Пушкин и Достоевский: одно – двое». И главное, что по Шмелёву в Пушкине привлекает и заставляет благоговеть перед ним, это его роль в создании великого русского языка. Особо выделяет Шмелёв высокое гражданское служение России Пушкина, акцентируя внимание на стихотворении «Клеветникам России».

Таким образом, предлагая широкой общественности своё видение Пушкинского Гения, Шмелёв, укрепляет уже сложившееся патриотическое направление в осмыслении его наследия.

Науменко-Порохина Алла Владимировна – доктор филологических наук, профессор ФГКВОУ ВО «Военный университет»

 

 

Сюе Чэнь

 

ГОЛОД КАК СТРЕССОР В ИНТЕРПРЕТАЦИИ
И. ШМЕЛЕВА И П. СОРОКИНА

Ключевые слова: И.С. Шмелёв, П. Сорокин, «Солнце мёртвых», «Голод как фактор», 1920-е

 

Целью нашего исследования является выявление влияния голода на поведение человека в художественной интерпретации И. Шмелёва («Солнце мёртвых») и в социологическом исследовании П. Сорокина («Голод как фактор»). В повести «Солнце мертвых» (1923) И. Шмелёв описывает крымский голод 1921‒1922 гг. как художник и документалист. Сюжет, персонажи, типы поведения, детали портретов основаны на реальных фактах. Русско-американский социолог Сорокин также обратился к теме голода 1921‒1922 гг., свидетелем которого он был. В основу текстов положены достоверные данные. В произведении Шмелёва актуализировано восприятие голода как духовного испытания человека в конкретных политических обстоятельствах. П. Сорокин систематизирует данные массового голода исключительно как явления общественного и психиатрического характера. Вместе с тем и Шмелёв, и Сорокин выявляют возможности и пределы существования человека в экстремальных условиях. В обоих текстах голод рассматривается как онтологическая, психологическая, социальная, биологическая, нравственно-моральная, эстетическая аномалия.

Сюе Чэнь – аспирант Филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.