П. А. Ворон
Полиметрия и «чужой» голос в творчестве В. Маяковского
Доклад подготовлен в ИМЛИ РАН за счет средств гранта РФФИ. Проект № 20-012-00477 «Поэтика и текстология записных книжек В.В. Маяковского (1917–1930)».
Полиметрия - одна из отличительных черт поэзии В. В. Маяковского. Как правило, поэт сочетает тонические и силлабо-тонические формы. М. Л. Гаспаров отмечал, что полиметрия «обычно мотивируется переменой темы, эмоций, точки зрения, в конечном счете, интонации»[1]. Некоторые особенности полиметрии В. Маяковского, связанные с переменой авторского голоса, интонации на хор толпы, строя, наблюдались нами в поэтохронике «Революция»[2].
Альбом «Герои и жертвы революции» (1918), подписи в котором Маяковский называл частушечными, имеет не только графические различия в оформлении типажей, но и ритмические. Большинство «героев» написаны дольником (4 из 9) или тактовиком (2 из 9), и лишь матрос имеет хореическую подпись. В то же время в ритмическом оформлении «жертв» революции преобладают силлабо-тонические размеры: 6 хореев, 2 ямба и лишь 1 дольник.
Систематический характер полиметрия Маяковского, как представляется, носит не только при смене социальных пластов, но и при перемене голоса говорящего. В поэме «Хорошо!» ритмические изменения подкрепляют переход от одного говорящего к другому. Так, 2 главка открывается «ропотом» из тюрьмы («лесенка» отмечена косой чертой):
Кончайте войну! / Довольно! / Будет! / В этом голодном году - /
невмоготу.
Врали: / «народа - свобода, / вперед, / эпоха, / заря…» -
и зря.
Весь гул голосов написан дольником и сменяется авторским амфибрахическим голосом:
То громом, / то шепотом / этот ропот
сползал / из Керенской / тюрьмы - решета,
В деревни / шел / по травам и тропам,
в заводах / сталью зубов скрежетал.
В 3 главке, помимо перемены акцентного стиха на амфибрахий при описании А. Ф. Керенского, анапест сменяется дольником в речи «адъютантика»:
Слушайте, / пока не устанете,
как щебечет / иной адъютантик:
«такие случаи были –
Он едет / в автомобиле.
Узнавши, / кто / и который, -
толпа / распрягла моторы!
Взамен / лошадиной силы
сама / на руках носила!».
Последний стих повествования – анапест, первые же три стиха речи «адъютантика» - дольник, тяготеющий к логаэду, последние три стиха «чужой» речи – дольник, причем три стиха первой части идентичны друг другу, как и три стиха второй части речи персонажа.
Похожие стратегии перемены ритма обнаруживаются на протяжении всей поэмы: при переходе к речи «мадам Кусковой», при изображении толпы красногвардейцев и др. Каждому персонажу, уточненному ли до персоны или же собирательному, как толпа, поэт дает не только слово, но и ритм.
Полина Александровна Ворон, кфн, снс Группы подготовки Полного собрания произведений В.В. Маяковского в 20 т.
[1] М. Л. Гаспаров. Русский стих начала ХХ века в комментариях. М.: «Фортуна Лимитед», 2001. С. 137.
[2] Ворон П. А. Финальное сокрушение ритма (по записным книжкам В. Маяковского). Принято к печати: Вестник Литературного института им. А. М. Горького. Грант РФФИ №20-012-00477а «Поэтика и текстология записных книжек В.В. Маяковского (1917-1930)».