А.Е. Парнис

О не сохранившейся надписи Александра Блока Маяковскому (попытка реконструкции)

Надпись на книге, или инскрипт — это особый жанр в литературно- художественном быте, который дает то или иное представление о взаимоотношениях дарителя и адресата. В конце 1970-х  годов  автор этих строк изучал дарственные  надписи  Александра Блока  на книгах и фотографиях. Мне удалось разыскать около 400 инскриптов А. Блока, прокомментировать и опубликовать их (в соавторстве) в блоковском томе «Литературного наследства» (1982, т. 92, кн. 3). А. Блок был предельно аккуратным и педантичным человеком (он был в быту, если  можно так сказать, «немцем»). Его архив и библиотека хорошо сохранились (незначительную часть библиотеки в «трудные» послереволюционные годы поэт был вынужден продать), и когда он дарил кому-нибудь свои книги, то почти всегда отмечал эти факты в дневниках, в записных книжках и в письмах.  У Блока не было «случайных», небрежных надписей, у него вообще не было «мелочей» — все было тщательно продумано и все имело смысл и определенное значение. Маяковский же по-своему стилю и  характеру был совершенно другим человеком. Я хочу рассказать об уникальном случае — о попытке реконструкции дарственной надписи Блока на книге, которая не сохранилась.   

По свидетельству некоторых современников Блок на одной из своих книг сделал примечательную дарственную надпись Маяковскому — это известно со слов поэта, — но книга, к сожалению, была утрачена. Сам адресат неоднократно в своих выступлениях рассказывал о встрече с Блоком, а также при каких обстоятельствах метр символизма подарил ему свою книгу, но у каждого мемуариста был свой вариант текста этой надписи.  Между тем в личной библиотеке Блока  находятся две книги Маяковского с его дарственными надписями: на первом издании  поэмы «Облако в штанах» (1915): «А. Блоку В. Маяковский, р<а>списка — всегдашней любви к его слову»; а на поэме «Флейта-позвоночник» (1916): «Александру Александровичу Блоку В. Маяковский».

Мне удалось разыскать свидетельства пяти мемуаристов, которые вспоминали со слов Маяковского о его встрече с Блоком — Д. Бурлюка, В. Шкловского, В.Катаева, К. Чуковского и некоего Б. Бажанова (секретаря Сталина). Свидетельства этих мемуаристов имеют серьезные разночтения. Для того, чтобы установить аутентичный текст надписи Блока, определить на какой книге была сделана эта надпись, а также определить дату встречи поэтов необходимо сопоставить найденные свидетельства с некоторыми выявленными документами.

Д. Бурлюк вспоминал в июне 1920 г.: «С Ал. Блоком я виделся один раз у (покойного теперь) Кульбина. Я знал, что  он в восторге от Маяковского, преподнес ему Полное собрание своих произведений ...» Необходимо подчеркнуть, что Д. Бурлюк вспоминал об этом еще  при жизни обоих поэтов.

Б. Бажанов сразу после смерти Маяковского в 1930 г. вспоминал, как он  на  «Чистке русской поэзии»  (19 января или 7 февраля 1922 г.) в Политехническом музее рассказывал о своем визите к Блоку и о том, как тот подарил ему, футуристу, свою  книгу с надписью: «Владимиру Маяковскому, о котором я много  думаю. Александр Блок».      

В. Шкловский в своей книге о Маяковском (1940) и в поздних мемуарах «Жили-были» (1966) также рассказал историю блоковского автографа: «Женщина, которую любил Маяковский, попросила, чтобы он принес книгу Блока с автографом. Блок охотно надписал автограф на книге «Седое утро».

В. Катаев в своей художественной автобиографии «Трава забвенья» привел беллетризованный рассказ Маяковского о его встрече с Блоком на нескольких страницах, но неожиданным образом переадресовал его инскрипт... Лиле Брик. Любопытно, что Катаев превратил встречу двух поэтов, символиста и футуриста, в «историческое (?! — А.П.) событие».  Катаев сочинил малодостоверный рассказ на тему «Блок и Маяковский», который вызывает большие сомнения.

Наиболее достоверный вариант надписи Блока привел в своем дневнике К.И. Чуковский, который записал рассказ Маяковского в тот день, когда поэт приехал в Петербург и был у него в гостях — 8 декабря 1920 г.: «Вл. Маяковскому, о котором я последнее время так много думаю». Чуковский подчеркнул, что Маяковский об этом «забавно рассказывал».
В своих рассказах Маяковский всегда «снижал» суть происходившего, привнося в них гротескные или иронические нюансы. В этой встрече он как бы выступал в «странной» для себя роли «просителя автографа». Для него, поэта футуриста,  ниспровергателя  классической поэзии и символистов, эта ситуация могла  показаться  двусмысленной и нереальной. Можно предположить, что Маяковский в этот вечер, чтобы «снизить пафос» возникшей ситуации и разрядить обстановку, преподнес Блоку взамен  две свои книги с дарственными надписями, о которых речь шла выше. Надписи Маяковского и Блока, если они были сделаны одновременно, условно говоря, корреспондируют между собой — можно сказать, что между ними возник «диалог».

Однако мы не знаем, когда произошла эта встреча поэтов и на какой книге Блок сделал надпись. Вариант надписи, приведенный  Чуковским, несомненно, наиболее достоверен, в нем уточнено время, хотя в нем нет ни подписи, ни даты. Блок, как правило, всегда ставил под автографами свою подпись или слова «от автора», а также неизменно, за редкими исключениями, проставлял дату и обозначал место.  Реконструируя полный текст надписи, мы восстанавливаем подпись «Александр Блок», так как она создавалась по формуле  «поэту — поэт».

Известно, что Лиля Брик в день своего рождения попросила Маяковского, сделать ей поэтический подарок — она пожелала иметь книгу Блока с автографом. Ее день рождения — 30 октября по старому стилю 1891 года. Следовательно, встреча поэтов могла произойти  30  октября. Но в каком году? Скорее всего, она могла произойти между 1916 г., годом выхода поэмы «Флейта-позвоночник», которую он подарил Блоку, и 1918 г., когда   Д. Бурлюк уехал из Москвы на Дальний Восток.

Из сопоставления документальных данных и различных свидетельств мемуаристов удалось установить гипотетическую дату встречи (и соответственно дату дарственной надписи Блока) — 30 октября 1916 года. Это косвенно подтверждается свидетельствами самого Блока и  свидетельством Д. Бурлюка. Если считать, как вспоминал Бурлюк, а память у него была  хорошая, что Блок подарил Маяковскому полное собрание своих произведений, то речь может идти только о четырехтомном издании, выпущенном  «Мусагетом» в  1916 году.    

7 февраля 1916 г. Блок, курировавший отдел поэзии в журнале «Любовь к трем апельсинам», писал В.Э. Мейерхольду: «Если бы вместо всех стихов, которые я сейчас имею Вам предложить, дал отрывок или отрывки Маяковский, было бы интереснее». А 13 июня этого же года он сделал следующую запись в записной книжке: «Звонил Маяковский, Он жаловался на московских поэтов и говорил, что очень уж много страшного написал про войну, надо бы проверить, говорят — там не так страшно. Все это с обычной ужимкой, но за ней, кажется, — подлинное (то же, как мне до сих пор казалось)». Семантика этой записи Блока, несомненно, перекликается с характеристикой Маяковского в его дарственной надписи.  

Свидетельство Шкловского о том, что Блок сделал надпись Маяковскому на своем сборнике «Седое утро» не соответствует действительности, так как он вышел в 1920 г., т.е. через четыре года после гипотетической встречи поэтов.

Итак, реконструированный полный текст не сохранившейся надписи Блока Маяковскому на одной из книг (по-видимому, первой) «мусагетовского» четырехтомного издания, вероятно, имел следующий вид: «Владимиру Маяковскому, о котором в последнее время я так много думаю. Александр Блок. 30 октября 1916. СПБ».

Парнис Александр Ефимович, к.ф.н., с.н.с. Отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН. 

E-mail: aparnis@mail.ru