В.И. Тюпа

(на материала биографий А.П. Чехова)

 

Жизнеописание как особый «речевой жанр» (М.М. Бахтин) начинает складываться в истории литературы задолго до возникновения гуманитарных наук в современном понимании и обращения в них этому жанру. Однако нарративная стратегия индивидуального жизнеописания – феномен относительно позднего происхождения. Она возникает на пересечении инвариантных конструктивных принципов, сформированных тремя более архаичными нарративными традициями: героической легенды, притчи и анекдота.

«Внутренней мерой» (Н.Д. Тамарченко) биографического жанра во всех основных его разновидностях становится взаимодополнительность двух разносущностных стратегий повествования: легенды и притчи – в жанре жития; легенды и анекдота – в авантюрной биографии, притчи и анекдота – в собственно жизнеописании как прямом предшественнике научной биографии (вполне осуществимой, впрочем, лишь в форме «летописи жизни и творчества»). 

Теоретические положения доклада были проиллюстрированы рассмотрением отдельных образцов биографической чеховианы.

«Житийный» тип биографии явлен, например, в книге Г.П. Бердникова «А.П. Чехов. Идейные и творческие искания» (М., 1984). Непосредственной жанровой традицией для Бердникова явились, разумеется, не жития святых, а публицистические биографии политических вождей. Авантюрный тип биографизма был усмотрен в сочинении Савелия Сендеровича «Чехов – с глазу на глаз: История одной одержимости А.П. Чехова» (СПб., 1994). Примером экзистенциальной биография психологически-романного типа – в отличие от биографий авторитарных или авантюрных – может быть назван биографический очерк А.П. Чудакова «Антон Павлович Чехов: Книга для учащихся» (М., 1987). Жанровая стратегия этого популярного издания, не будучи образцом научности, адекватна нарративной стратегии художественного письма самого Чехова, герои которого постоянно балансируют на грани анекдота и притчи.