Акимова Анна Сергеевна

Петербург в ранних рассказах А.Н. Толстого

Сведения об авторе:

Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

Старший научный сотрудник

Аннотация

В творчестве А.Н. Толстого 1910-х гг. создается реально-историческое пространство города, Петербурга, населенного обывателями, литературными и мифологическими существами.

Ключевые слова

А.Н. Толстой, петербургский миф, образ Петра, ранние рассказы, сатир

Abstract

In the beginning of the 1910s Aleksey Tolstoy created in his stories the real-historical space of the city, St. Petersburg, which was populated by inhabitants, literary and mythological creatures.

Key words

Aleksey Tolstoy, St. Petersburg myth, the image of Peter the Great,  stories, satyr

Исследование выполнено в ИМЛИ РАН за счет гранта Российского научного фонда (проект №14-18-02709)

 

     А. Н. Толстой приехал в Петербург в середине июня 1901 г. для поступления в Технологический институт. В письмах родителям этого времени Петербург противопоставляется Москве. «Останавливались мы в Москве и в Питере. Москва куда лучше понравилась, чем “северная столица”.  Город русский, все нараспашку, все красиво, блестяще, мило и радушно <…> В Питере мне очень понравился Казанский собор. Поистине, величие божье, хоть он должен производить эмоцию молитвенного настроения. Мрачный, со скрытым богатством, роскошный и тяжелый. Остальное все прекрасно и холодно. Поистине, ледяная столица»¹. 

     После учебы в подготовительной школе С. Войтинского в Териоках, под Петербургом, Толстой приехал в столицу и поселился на 9-й линии Васильевского острова (д. 42) у сестры матери, Варвары Леонтьевны. Впоследствии он снимал меблированную комнату в доме 16 по третьей линии Васильевского острова. 19 октября родителям Толстой писал: «Я переменил квартиру, потому что в старой такой холод, что пар идет, когда дышишь…»², а в письме от 28 октября описывал свое новое жилье так: «На новой квартире мне более чем чудодейственно. Тепло, уютно, хозяйка добрая, прислуга ласковая, перезнакомился, натурально, со всеми ее артистическими гостями»³. Однако, несмотря на дружеские связи в артистическом мире и насыщенную интеллектуальную жизнь, возвращение в Петербург из Самары в январе 1902г. было болезненным: «Но Питер, по крайней мере на меня, произвел неприятное впечатление: было сыро, темно, неуютно, пахло бюрократией»⁴.

     Рождение петербургской темы в переписке Толстого с родителями исследователь жизни и творчества писателя А.М. Крюкова возводит к более позднему письму. 6 мая 1903г., описывая весну в городе, он иронично замечает: «Погода у нас стоит самая майская, так что сердце радуется: градуса 4 тепла, дождь и ветер, хоть бы провалился куда-нибудь городишко в болото!»⁵. Образ Петербурга и его основателя, покорившего «болотный ад» станет одним из постоянных в творчестве Толстого. Стихотворение «Черный всадник» (первоначальный вариант заглавия «Петр») входит в юношескую тетрадь «Книга 8. Гр. А.Н. Толстой — 1909»⁶ и записано под номером 18. Стихотворение датировано 11 мая 1909 г. Оно свидетельствует о том, что к петровской теме Толстой обратился в начале своего творческого пути, когда увлекался модным в то время символизмом. В соответствии с литературной традицией начала ХХ в. известный памятник Петру I на Сенатской площади работы Этьена Фальконе и образ первого российского императоры изображены в духе романтического мистицизма с характерными для него эпитетами «черный лик», «рассвет багровый», «улиц [серые] сизые развалы»⁷. Наряду с этим, Толстой предлагает свое видение образа: Петр в стихотворении  – то ли сказочный герой, то ли былинный богатырь: строительство города сравнивается с возделыванием пахоты и посевом: «Плугом ты  [поднял] ротал долину, // Грузным буйволом топтал, //  Горсти злата, медь и глину // Мерным взмахом рассевал. // Ты окончил сев суровый, // Был убит болотный ад»⁸.

     В дневнике 1911–1914гг. Петербург описан исключительно как холодный, сырой и туманный город. «…беспросветный – сырой, туманный днем, промозглый с зеленоватым светом ночью»⁹. Но именно в Петербурге, «ледяной столице», холодном и неуютном, Толстой решает посвятить свою жизнь литературе, именно в столице он знакомится с М. Волошиным, А. Белым, И. Анненским, Вяч. Ивановым, А. Ремизовым, Л. Андреевым и многими другими.

     Петербург Толстого, «темный город с высокими узкими домами», населяют «заброшенные люди»¹⁰: одинокие чиновники («Американский подводный житель», 1913); тоскующие художники и авторы стихотворений в прозе «Грусть», «Одиночество», «Увы» («Чудаки», 1911); скучающие девушки, увлеченные модными «грустными» поэтами («Фавн», 1912). Один из разделов собрания сочинений молодого писателя 1912–1918гг. (В 10 тт. М.: Книгоиздательство писателей в Москве) — «Призраки», о котором критика писала: «Необъяснимое, таинственное, волшебное, обязательно входит во все рассказы Ал. Т. и придает жизни его героев беспорядочный и нелепый характер»¹¹. Наряду с рассказами «Егорий – волчий пастырь», «Синее покрывало» и «Фавн» в него вошел рассказ «Американский подводный житель», написанный, по мнению А. Войтоловского, в духе «напыщенной загадочности» с претензией на «какой-то полуиронический, полумистический символизм», однако его можно причислить к категории “бульварно-романтичных”»¹².

     Не только образ главного героя, мелкого чиновника Мыльникова связывает этот рассказ Толстого с повестью Н.В. Гоголя «Шинель». Петербург Толстого также наполнен неряшливыми обитателями (оборванцы, изможденные и желтые лица), грязными неприглядными предметами, часто сломанными или деформированными (голые деревья, темные сучья, изгрызенный кончик пера), неприятными запахами (помады, табака, пота, сырости). По грязной черной лестнице герой Толстого ежедневно поднимается к себе: «Чтобы попасть домой, Мыльникову надо было под­няться по черной лестнице, отворить дверь, обитую рва­ной клеенкой, в кухню, где жил семейный рабочий, и через вторую дверцу вступить в низкую сырую комна­ту с двумя окнами во двор.

     Войдя к себе, Мыльников вдохнул привычный затхлый запах, от которого болела голова…»¹³.

      Петербург в рассказах Толстого 1910-х гг. описан очень подробно, причем многие места и улицы города имеют непосредственное отношение к писателю. Так, например, на Балтийском заводе, с описания которого начинается рассказ, весной 1904 г. Толстой проходил практику, изучая токарное дело и способы обработки металлов. Упоминаются и конкретные реалии быта и жизни города, хорошо знакомые писателю: время действия рассказа – шестая неделя семинедельного Великого поста, канун Вербного воскресенья. За неделю до Пасхи накануне Вербного воскресенья в Петербурге по Невской и Садовой линиям устраивали ярмарки, вербные базары, и гуляния, которые называли «вербами»: «В пятницу чиновник Мыльников <…> пошел в седьмом часу на вербу, что на Конногвардейском»¹⁴, — читаем в рассказе. Здесь герой и покупает подводного жителя, один из самых распространенных товаров на вербе — крошечного чертика из дутого стекла в стеклянной пробирке с водой¹⁵. С покупки «морского жителя» в жизни героя начинают происходить таинственные и пугающие события:

     Он встал, подошел к столу, зажег лампу и, морщась, поглядел в банку. В ней плавал и повертывался стеклян­ный человечек, лиловый, с красной головой и хвостом вниз.

     «Пакостный-то какой!» — подумал Мыльников, криво усмехаясь, сел к столу, налил водку в рюмочку, выпил, пожевал и сейчас же сообразил: «Откуда же водка появилась, разве я деньги давал! Кажется, нет; стран­но»¹⁶.

     Традиционный сюжет – договор с дьяволом – получает в рассказе Толстого неожиданное реалистическое разрешение. Описывая происшествия дня и свои мысли, герой готов согласиться на все за миллион и уже подписывает договор:

     «А вдруг чорт обманет, — подумал он, — пакость подстроит, именно сейчас, сию минуту...» — и он про­тянул руку к тетради, чтобы вырвать лист... И стран­но — чем сильнее он тянулся, тем круче стул его, вместе со спинкой, откидывался назад, пока не опрокинулся совсем; Мыльников, падая, концами ног ударил в стол и все, что на нем было — банка, лампа и тетрадь, — раз­летелось в темноте...¹⁷.

     Выскочив на улицу герой вновь оказывается в пространстве города, реальном и мифологическом одновременно. Он останавливается на мосту «через Екатерининский канал <…> с четырьмя красными львами по углам…»¹⁸ — имеется в виду канал, берущий начало от реки Мойки у Марсова поля и впадающий в Фонтанку у Мало-Калинкина моста (с 1923 г. – канал Грибоедова). Мост, на котором замер герой, — Львиный мост, построенный в 1820-х гг. по проекту инженеров В.К. Треттера и В.А. Христиановича, фигуры львов были отлиты по моделям скульптора П.П. Соколова, автора грифонов Банковского моста, сооруженного в это же время. В 1880 г. львы перекрашены в темный цвет (отсюда «с четырьмя красными львами по углам»), первоначальный белый цвет был возвращен фигурам львов в ходе капитального ремонта моста в 2000-м г. За Львиным мостом в доме № 99 по Екатерининскому каналу жила одна из героинь романа Достоевского «Преступление и наказание» Алена Ивановна, старуха-процентщица.

     Замысел другого рассказа, «Фавн», нашел отражение сначала в дневниковой записи Толстого 1912 г.:

«Сатиры

     По Петербургу ходят сатиры, похожие на Сандро, постарее. Ум их в тумане, из которого выплывает  женское лицо, и сатир устремляется за женщиной в неистовом возбуждении. Их много в Пассаже, на трамах…»¹⁹. Мифологический персонаж («Сатир» — под таким названием рассказ был напечатан впервые в журнале «Солнце России». 1912. № 17. Май) ассоциируется с близким знакомым, Александром Семеновичем Ященко (1877–1934), Сандро, который в рассказе принимает облик таинственного незнакомца, увозящего героиню, Марусю Молину, из туманного, наполненного  желтым призрачным светом, города в Финляндию. Как и в «Американском подводном жителе», в рассказе «Фавн» причудливые фантастические существа уживаются с мечтательными и легкомысленными обывателями. Литературная традиция в рассказах Толстого 1910-х гг. явлена в гоголевских фантастических образах, а также в реминисценциях из Достоевского («Белых ночей», в частности, в рассказе «Чудаки») и Бальмонта (Идите все на зов звезды, // Глядите, я горю пред вами. // Я обещаю вам сады // С неомраченными цветами. «Оттуда», 1899).

     Таким образом, литературный Петербург «превратился в тайный источник вдохновения, одушевляющего зрелые, по видимости реалистические, вещи Толстого»²⁰.

      Город, в котором Толстой прожил с лета 1901 по осень 1912г., в котором началась его литературная карьера и завязались литературные знакомства, в его произведениях непременно должен был наполниться литературными аллюзиями. Петербургский период жизни Толстого, его культурно-эстетическая среда не только нашли отражение в рассказах Толстого 1910-х гг., но и «послужили своего рода импульсом к их созданию»²¹.

 

¹ Переписка А.Н. Толстого. В 2 тт. / Вст. ст., сост., подготовка текстов писем и комм. А.М. Крюковой. М.: Художественная литература, 1989. 351 с. Т. 1. С. 70.

² Там же. С. 87.

³ Там же. 87–88.

⁴ Там же. С. 96.

⁵ Там же. С. 109. См. комментарий к письму: «Это первое свидетельство рождения петербургской темы в творчестве Толстого. Образ Петербурга, в тумане поднимающегося из болота, спустя несколько лет возникнет в его повести “Встреча” (1909–1910), оставшейся неопубликованной (рукопись хранится в ИМЛИ), в рассказе “День Петра” (1918), в первой части романа “Хождение по мукам” (1922) и других произведениях». Петербургский миф в романе «Хождение по мукам» рассматривает в своей монографии Г.Н. Воронцова. См.: Воронцова Г.Н. Роман А.Н. Толстого «Хождение по мукам» (1919–1921). Творческая история и проблемы текстологии. М.: ИМЛИ РАН, 2014. 344 с. С. 165–175.).

⁶ ОР ИМЛИ. Ф. 43, оп. 1, ед. хр. 8. Выражаем большую благодарность М.А. Чернышевой обратившей наше внимание на это стихотворение.

⁷ Там же. Здесь и далее в квадратных скобках приводятся вычеркнутые А.Н. Толстым слова и словосочетания, жирным шрифтом — вписанные.

⁸ Там же.

⁹ А.Н. Толстой. Материалы и исследования. / Отв. ред. А.М. Крюкова. М.: Наука, 1985. 528 с. С. 320.

¹⁰ См.: «Думал о Петербурге – темный город с высокими узкими домами, в нем живут заброшенные люди. Очарование одиночества в П<етербурге> вдвоем» // Там же. С. 296.

¹¹ Киевская мысль. 1913. С. 313.

¹² Там же.

¹³ Толстой А.Н. Полное собр. соч. В 15 тт. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1946–1953. Т. 2. С. 333.

¹⁴ Там же. С. 331.

¹⁵ Телешов Н.Д. Записки писателя. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1948. С. 269.

¹⁶ Толстой А.Н. Указ. собр. соч. С. 334. Об изображении фантастических событий в ранних рассказах Толстого см.: Акимова А.С. Природа фантастического в ранней прозе А.Н. Толстого // Новый филологический вестник. 2 (33). С. 93–102. http://slovorggu.ru/2015_2/33.

¹⁷ Там же. С. 335–336.

¹⁸ Там же. С. 336.

¹⁹ А.Н. Толстой. Материалы и исследования. С. 284.

²⁰ Толстая Е. Ключи счастья: Алексей Толстой и литературный Петербург. М.: НЛО, 2013. 536 с. С. 9.

²¹ Крюкова А.М. Алексей Николаевич Толстой. М.: Московский рабочий, 1989. 142 с. С. 6.