В.А. Лётин (Ярославль)

 

Ориентальный модус «усадебного топоса»

в русской литературе конца XVIII – начала XX в.

 

Докладчик представил результаты анализа азиатского модуса в изображении усадебного пространства в отечественной литературе XVIII – начала XX в. Восток как один из важных концептов идентичности русской культуры оказал сильное влияние на формирование усадебного мифа. В зависимости от историко-культурного контекста ориентализм приобретал определенный этнический колорит, с которым связывались идеи, в свою очередь влиявшие на образ жизни в пространстве усадьбы. Мистический Египет, «мудрый» Китай, роскошные и чувственные Персия, Индия, Турция нашли отражение в организации как реальных архитектурно-парковых ансамблей, так и образов усадеб с их обитателями в литературных произведениях. Буквально от первого литературного усадебного текста, державинского послания «Евгению. Жизнь Званская», до булгаковского рассказа «Ханский огонь» эта тема варьировалась от пасторально-идиллического до инфернально-эсхатологического звучания. Восточный колорит проявляется в описании самого усадебного пространства, отдельных его компонентов, деталей интерьера, аксессуаров. Он влияет на формирование образа жизни в усадьбе, является маркером идентичности самих персонажей, определяя специфические черты внешности и характера.

 

Вячеслав Александрович Лётин, к-т культурологии, доцент кафедры общих гуманитарных наук и театроведения, Ярославский государственный театральный институт (ЯГТИ)

 

Н.В. Володина (Череповец)

Библиотека как элемент усадебной культуры в творчестве русских писателей

второй половины XIX – начала XX в.: Тургенев, Гончаров, Бунин

 

Доклад посвящен роли усадебных библиотек в творчестве названных авторов. Библиотека, как следовало из доклада, является атрибутом «дворянского гнезда» и в то же время символом усадебной культуры, олицетворяющим характерную для русской национальной жизни память о предках. Описание усадебных библиотек в творчестве русских писателей всегда сопряжено с характеристикой их роли в судьбе персонажей, формировании их мировосприятия, типа поведения. Сам круг чтения героя семиотичен по своей природе, являясь знаком его образованности, литературного вкуса, его идеалов и ценностей. В повести Тургенева «Фауст» книга из библиотеки главного героя – трагедия Гете, ее совместное чтение персонажами становится катализатором взаимоотношений и чувств героев. В романе Гончарова «Обрыв» библиотека Бориса Райского становится поводом для обсуждения литературы прошлого, роли памяти, сохраненной в традиции мировой литературы, актуальности смыслов, которые она содержит. В творчестве Бунина («Антоновские яблоки», «Грамматика любви», «Книга» и др.) библиотека, как и сама усадьба, становится выражением ностальгии по уходящей в прошлое культуре.

 

Наталья Владимировна Володина, д.филол.н., профессор, Череповецкий государственный университет (ЧГУ)

 

 

О.А. Гриневич (Гродно, Беларусь)

 

Инвариантные модели усадебной поэзии рубежа XIX–XX вв.

 

В докладе отмечено, что внелитературные и внутрилитературные процессы эпохи способствовали перестройке складывавшейся на протяжении XIX в. системы инвариантных моделей усадебной поэзии (антикизированной, эпистолярной, элегической). Каждая модель «расслаивается», реализуясь в ностальгическом, экзистенциальном и ироническом модусах. Актуализируется жанр руистической элегии, семантическое ядро которой – любование старинным, полуразрушенным имением как произведением искусства. Расцвет усадебной жизни уже в прошлом, и временна́я дистанция, отделяющая его от поэта Серебряного века, позволяет смотреть на усадебное наследие как на реликт уходящей эпохи. Помимо референта и его текстового оформления, в структуру порождения усадебного сверхтекста следует включить промежуточный, опосредующий эти полюса элемент, – визуализационный. Визуализация связана не только с вербальной передачей зрительных образов, но и с соответствующим приемом риторики, позволяющим наглядно представить отвлеченную идею с наибольшей степенью суггестивного воздействия на аудиторию. Визуализационные элементы на рубеже веков эксплицируются, что обусловлено эстетизирующим восприятием усадьбы. Ярким примером могут служить экфрастические импульсы в ранней усадебной поэзии Г. Иванова или интертекстуальные включения (аппеляции к творчеству А. Фета, И. Тургенева и других «усадебных» поэтов и писателей). Структура усадебного текста показывает свою гибкость, встраиваясь в эстетическую парадигму постсимволизма (В.И. Тюпа).

 

Ольга Артуровна Гриневич, магистр филол.н., аспирант, Гродненский государственный университет имени Янки Купалы

 

 

Н.А. Ёхина (Москва)

 

«Республика Санузия» глазами «санузских граждан»:

к литературной истории усадьбы-санатория Узкое (1920–1930-е гг.)

В докладе на основе уникальных архивных материалов рассказана история культурного освоения бывшей усадьбы князей Трубецких интеллигентными отдыхающими советского санатория 1920-1950-х гг. Здесь было создано особое культурное пространство, преемственно связанное с прежней, дореволюционной атмосферой усадьбы и в то же время имевшее ярко выраженную специфику советского учреждения.

 

Наталья Александровна Ёхина, к.ист.н., зам. руководителя по науке и культуре, санаторий «Узкое» ФНКЦ РР

 

Л.Ф. Луцевич (Варшавский ун-т, Польша)

 

Дачно-усадебный топос «Русская Финляндия»

 

Докладчица отметила, что на рубеже XIX–XX вв. Финляндия становится популярным местом отдыха русской творческой интеллигенции. Возникает даже понятие «русская Финляндия», включающее в себя не только географическое, но и культурно-историческое пространство. В 1899 г. И. Репин приобрел «уголок финского хладного берега» в Куоккале, где построил дом, разбил парк, создал знаменитые «Пенаты». В 1907 г. в поселке Ваммельсуу «клочок земли на финской скале» купил Л. Андреев, выстроил гигантскую виллу, официально назвал ее «Белая ночь», в шутку – «Аванс» (дом строился на деньги, взятые в долг у издателя), местные жители именовали ее «Замком дьявола» (по-фински — «Pirulinna»). После отделения Финляндии от России в 1918 г. «русские дачники», оставаясь в своих усадьбах, фактически оказались в эмиграции; в стране шла Гражданская война и бушевала невиданная русофобия. На основе анализа документов личного происхождения в докладе была предпринята попытка выявить особенности «дачно-усадебного топоса» «русской Финляндии», где «Пенаты» и «Аванс» представляют две разновидности духовно-культурного бытия русской интеллигенции в преддверии и в период «окаянной смуты».

 

Людмила Федоровна Луцевич, д.филол.н., профессор, Варшавский университет

 

 

Н.С. Степанова (Курск)

 

Концепт «усадьба» в автобиографической прозе В.В. Набокова

 

В докладе исследована роль и участие русской дворянской усадьбы как уклада, строя, образа жизни в формировании души, духовного склада личности в автобиографии «Другие берега» в контексте творчества писателя. Набоков создал идиллически-мифологизированный образ усадьбы, поддерживающей и сохраняющей эмоционально-лирическую атмосферу «дворянского гнезда», традиции и идеалы семьи, рода, стабильность, спокойствие и размеренность быта, связь времен. Усадьба – не просто место действия, существовавшее в реальной жизни (Выра, Батово, Рождествено) и с помощью творческого вымысла перенесенное в художественное произведение, но сформированный и формирующийся на глазах читателя внутренний мир. Память об усадебной жизни («восхитительная фатаморгана, все красоты неотторжимых богатств, призрачное имущество») стала источником душевного равновесия и жизнестойкости, «прекрасным закалом» от предназначенных потерь. В художественном пространстве текстов писателя-эмигранта первой волны мир русской усадьбы предстает как один из фундаментальных символов России, как утраченная ценность и неотъемлемая часть русской культуры, литературы, философии, истории, необходимая для самоидентификации, самопознания и самосохранения.

 

Надежда Сергеевна Степанова, д.филол.н., доцент, зав. кафедрой русского языка и общеобразовательных дисциплин для иностранных граждан, Юго-Западный государственный университет

 

 

М.А. Перепелкин (Самара)

 

«Усадебный топос» в повести А.Н. Толстого «Детство Никиты»:

между той и этой реальностью

 

Докладчик напомнил слушателям, что на различных страницах повести изображается то один, то другой фрагмент усадебного пространства. Помимо дома, где разворачиваются события, одно перечисление которых заняло бы много места, читатель оказывается то во дворе, у колодца, то в людской, то уходит вместе с героем чуть дальше – в сад, то забирается в «домик на колесах» – плугарскую будку. А еще заглядывает в каретник и проходит мимо сараев и скотных дворов, спускается к пруду и задерживается на кузне и возле погребиц. При этом все перечисленные усадебные локации не выступают как пассивные, статичные декорации для происходящих на их фоне событий, а напротив, все или почти все они живут своей жизнью – более или менее интенсивной, впускающей или не впускающей в себя героя (героев), но ни в коем случае не зависящей от активности героев и не порождаемой этой активностью. Отсутствие героя в той или иной локации не означает, что данная локация временно замирает в ожидании новой встречи-посещения-соприкосновения, – совсем нет. Герой же, соприкасаясь с той или иной локацией вновь, должен заново открывать для себя усадебное пространство, удивляясь встрече с новым. Именно эти безостановочные метаморфозы, приводящие в движение всю усадьбу в целом, составляют настоящий сюжет повести А.Н. Толстого.

 

Михаил Анатольевич Перепелкин, д.филол.н., профессор кафедры русской и зарубежной литературы и СО, Самарский национальный исследовательский университет им. акад. С.П. Королёва;; старший научный сотрудник, Самарский литературно-мемориальный музей им. М. Горького (Музей-усадьба А. Н. Толстого)

 

 

И.А. Едошина (Кострома)

 

Историко-культурные функции «усадебного топоса»

в «русской саге» Екатерины Домбровской «Воздыхания окованных»

 

Домбровская – современная писательница не только потому, что живет в XXI в., но и по причине своего художественного мышления, созвучного нашему времени. И это несмотря на то что и жанр («русская сага»), и непростое для современного уха, привыкшего к быстроте и простоте, название кажутся чуждыми современности. Однако именно на таком перекрестке настоящего и ушедшего рождается «усадебный топос» «русской саги». Определение «русская» базируется на переплетении частной жизни с отечественной историей XVIII‑XXI вв., а термин «сага» вносит иноязычное влияние. Собственно, сама усадебная культура во многом является следствием этого влияния, что в немалой степени определило ее судьбу. Одно из центральных мест в «русской саге» занимает усадьба Орехово, к которой прямо или опосредованно стянуты многие события повествования. История усадьбы описывается автором через судьбы ее владельцев (среди которых – художники, реставраторы, ученые, писатели), вне хронологического изложения, но с явственной опорой на исторические события, происходившие в России и затронувшие жизнь самой Домбровской. Она стремится понять драму русской истории XX в., найти ее причины. Взятое из Псалтири название вкупе с библейским эпиграфом определяют общее направление авторских размышлений.

 

Ирина Анатольевна Едошина, д-р культурологии, профессор кафедры истории, Костромской государственный университет (КГУ) им. Н.А. Некрасова