Д.А. Чугунов

ГДР И НОВОЕ СТАНОВЛЕНИЕ НАЦИИ. ТРИ РОМАНА XXI ВЕКА

Ключевые слова: роман, ГДР, У. Телькамп, О. Руге, Л. Зайлер.

Литературные дискуссии, развернувшиеся в нач. 1990-х гг. вокруг персоны К. Вольф, быстро превратились в общественное обсуждение образа новой Германии и пути, по которому она идёт или может идти. В них ярко проявили себя турбулентность общественного мнения, переменчивость и сложность тех или иных выводов. Отображение подобных идейных коллизий находится в романах У. Телькампа «Башня» («Der Turm», 2008), О. Руге «Дни убывающего света. Роман одной семьи» («In Zeiten des abnehmenden Lichts. Roman einer Familie», 2011) иЛ. Зайлера «Крузо» («Kruso», 2014).

Художественное пространство романа У. Телькампа напоминает символическое пространство Волшебной горы Т. Манна. Один из главных героев, Мено, описывает в дневнике своё «государство рабочих и крестьян», образ которого постепенно превращается в фантасмагорию, в иносказание о государстве современности. Так погружение в недавнюю утопию помогает У. Телькампу оценивать надежды и упования уже XXI века. Весь огромный роман – это история о духовном начале в современном человеке, о выздоровлении личности, проходящей через моменты скептицизма, разочарования в себе и окружающем мире, через многочисленные падения и в конце концов встающей, подобно ребёнку, на ноги.

В романе О. Руге, созданном без послеповоротной иронии или диссидентского озлобления, прошлое и настоящее проходят в судьбах четырёх поколений одной семьи. О. Руге ставит перед читателем фундаментальный вопрос о честности человеческой жизни в ХХ и XXI вв., о правде личной и исторической. Определяет ли человек «правду» для себя самостоятельно, как определяют её персонажи романа? Возможна ли борьба за неё? Роман не направлен против восточногерманской утопии. О. Руге трансформирует семейную сагу, размышления о прошлом Германии в попытку понять её будущее. Есть ли своя правда у его новой страны? Существует ли некая правда вообще в современном мире?

Смысловые интенции романа Л. Зайлера также не сводятся к умалению ГДР. Автор, несмотря на то что он создает произведение о трагической личности, противостоящей государственной системе Восточной Германии, отнюдь не поет хвалебную песнь Западу. Его герой прекрасно понимает разрушительную альтернативу, которую тот предлагает Востоку. Именно поэтому политическое произведение о последних месяцах ГДР стремительно превращается в философский, интеллектуальный, тяготеющий к «Волшебной горе» Т. Манна. Л. Зайлер, опираясь на историю прошлого, ставит вопросы о будущем Германии.

В целом названные произведения в определённой мере подытоживают традицию напряжённых размышлений о феномене ГДР, проявившую себя ранее в таких произведениях, как «Германия, климакс» («Deutschland, eine Midlife-crisis», 1990) П. Зюскинда, «My Generation» (1991) К. Дикмана, «Груши Риббека» («Die Birnen von Ribbeck», 1991) Ф. К. Делиуса, «Стены Иерихова» («Die Mauern von Jerichow», 1992) К. Хайна, «Долгий разговор» («Ein weites Feld», 1995) и «Мое столетие» («Mein Jahrhundert», 1999) Г. Грасса, «Комнатный фонтан» («Der Zimmerspringbrunnen», 1995) Й. Шпаршу, «Недостающий остаток» («Der fehlende Rest», 1997) Ю. Беккера, «Восточные немцы» («Die Ostdeutschen», 2000) В. Энглера, «Временное пристанище» («Das Provisorium», 2001) В. Хильбига, «Пробудились. Стена исчезла» («Aufgewacht. Mauer weg», 2002) С. Ляйнеман, «На собственной шкуре» («Leibhaftig», 2002) К. Вольф и др.

Дмитрий Александрович Чугунов – доктор филологических наук, профессор кафедры истории и типологии русской и зарубежной литературы Воронежского государственного университета, e-mail: dmtrchugunov@yandex.ru

О.А. Дронова

ЛИТЕРАТУРА, ИСТОРИЯ И УТОПИЯ В РОМАНЕ УВЕ ТИММА «ПОЛУТЕНИ»

Ключевые слова: литература и история, утопия, Уве Тимм, метароман.

На протяжении всего своего творчества Уве Тимм (Uwe Timm, * 1940) осмысляет природу и судьбу утопий: социальное развитие мыслится писателем как смена одних утопий другими, а герои Тимма по большей части выступают носителями утопического сознания. В эстетических работах Тимма утопизм воспринимается как неотъемлемое свойство литературы, предлагающей читателю альтернативную реальность и, тем самым, способствующей его эмансипации. 

Романы «Берлинской трилогии» – «Ночь чудес» (1996), «Красный цвет» (2001) и «Полутени» (2008) – занимают особое место в творчестве Тимма, будучи попыткой осмыслить немецкое прошлое из горизонта современности. Историческая рефлексия связана в них с пространством Берлина, выступающем как палимпсест культурной памяти нации. Завершающий трилогию роман «Полутени» - наиболее экспериментальный в творчестве Тимма. Его сюжет обладает высокой степенью условности: в нём изображена прогулка рассказчика в сопровождении экскурсовода по кладбищу инвалидов в центре Берлина, во время которой они слышат голоса мертвых, похороненных на этом кладбище. Голоса, принадлежащие как историческим, так и фиктивным личностям, рассказывают истории своей жизни и вспоминают о судьбе немецкой лётчицы Марги фон Этцдорф, также похороненной здесь. Марга выступает в романе как трагическая героиня и носительница утопии: она мечтала, что её полёты станут способом посредничества, соединения стран и культур. 

Мотивы разрыва и соединения играют ключевую роль в идейной концепции романа и его композиции. Структура романа фрагментарна, составлена из обрывков монологов и диалогов героев-голосов, диалогов рассказчика и экскурсовода, фрагментов исторических документов и газетных статьей, шекспировских цитат, стихотворных отрывков. Эта структура отражает авторское восприятие дисконтинуальности немецкой истории, истории как травмы. Главным символом этой травмы становится пространство кладбища инвалидов, сохраняющее следы разрушений во время войны и разделения Германии. Роман «Полутени» не только подводит итог немецкой истории XVIII-XX веков, но и представляет собой роман-рефлексию о взаимоотношении истории и литературы. В этой связи важен образ прогулки рассказчика по кладбищу, выступающей как аллегория познания и творческого процесса. Движение по кладбищу делает слышимым тот или иной монологи превращается в способ конструировать текст романа. Специфика восприятия голосов рассказчиком и экскурсоводом, их комментарии, подобные театральным ремаркам, дополняют друг друга, в силу чего они выступают как две стороны авторского «Я». Художник обладает способностью слышать голоса прошлого и соединяет бесконечные тексты воспоминаний в сложное эстетическое единство.  Травматизму и дисконтинуальности истории в романе противопоставляется художественная целостность, символом которой выступает чашка, склеенная из осколков с помощью японской техники «золотого шва». С японской культурой связан в романе и важнейший мотив полутени: герои романа осмысляют идеи японского культуролога Танидзаки Дзюнъитиро, считавшего тень пространством, в котором вещи обретают красоту, подлинность и глубину.  Пространство полутени – это пространство кладбища, населенного тенями немецкого прошлого, но это же и пространство эстетического поиска художника.  Пространство полутени связано в романе и с мотивом внесения света во тьму, который соотносится с представлениями Тимма о литературе как искании смысла – то есть, литературе как утопии. Как говорит сам Тимм в одном из интервью: «Мы знаем, там, где есть тень, должен где-то быть свет, в этом заключена утопия». Важная утопическая идея романа заключается в апологии слова как носителя идеи диалога, связи между людьми, способного противостоять войнам, насилию и разрушению. 

Ольга Александровна Дронова, д.ф.н., доцент, зав. кафедрой русского языка как иностранного Тамбовского государственного университета,e-mail: oa.dronova2014@yandex.ru

А.А. Анохина

ТРАНСКУЛЬТУРНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ НАРРАТИВЫ В СОВРЕМЕННОЙ МИГРАНТСКОЙ ПРОЗЕ ГЕРМАНИИ

Ключевые слова: мигрантская проза, межкультурная идентичность, семейная память, диалог культур.

Литературное творчество выходцев из бывшего СССР вызвало особый читательский интерес на литературной сцене Германии в 2010-х годах. Характерной чертой современной прозы авторов-мигрантов Германии является сочетание элементов различных жанров: в произведениях мигрантской прозы можно обнаружить элементы семейного романа, «берлинского» романа и «романа эпохи объединения». Кроме того, автобиографичность произведений современной мигрантской прозы, а также заключенные в литературную форму реальные исторические события позволяют говорить о продолжении традиции автобиографических жанров и исторического романа. 

Авторы-мигранты зачастую обращаются в своем творчестве к памяти об известных исторических событиях. Так, в их произведениях можно встретить упоминания о «сталинских чистках» и трудовых лагерях: романы «Die Fische von Berlin» E.Hummel (2005) и «Sogar Papageien überleben uns» (O.Martynova, 2010), жизни советских диссидентов: роман «Die Listensammlerin» (L. Gorelik, 2013); дискриминации еврейского населения (романы «Zwischenstationen», 1999; «Das besondere Gedächtnis der Rosa Masur», 2001; «Letzter Wunsch», 2003 (W. Vertlib); «Die Venus im Fenster», 2009 (E. Hummel); «Mörikes Schlüsselbein», 2013 (O. Martynova). Отдельное место в аспекте памяти занимают воспоминания о Второй Мировой войне, упоминания о которой можно встретить почти во всех произведениях писателей-мигрантов из бывшего СССР.

Воспоминания о прошлом от первого лица позволяют сформировать общую ретроспективу семейной̆ истории как совокупности отдельных точек зрения на известные события и обозначить важность преемственности между поколениями. Периодические обращения к реальным событиям прошлого формируют основу нарратива мигрантского текста и нередко становятся причиной возникновения временно-топографической дистанции между событиями, что подчеркивает гетерогенность процесса формирования семейной памяти. Память о прошлом, с одной стороны, необходима для того, чтобы не потерять себя и не раствориться в культуре принимающей страны, сохранив семейные традиции и память о событиях, послуживших причиной эмиграции; с другой – она оказывает влияние на принимающую культуру, знакомя ее с культурой родной страны писателей. 

Анастасия Андреевна Анохина – к.ф.н., доцент, Балтийский федеральный университет им. И. Канта, e-mail: anastasiazonova@gmail.com

Т.А. Шарыпина 

МЕТАМОРФОЗЫ ТЕМЫ «НЕМЕЦКОЙ ВИНЫ» И ПРОБЛЕМА ТЕРРОРИЗМА В РОМАНАХ Б.  ШЛИНКА: ОТ «ВОЗВРАЩЕНИЯ» («DIE HEIMKEHR», 2006) К «ВНУЧКЕ» («DIE ENKELIN», 2021)

Ключевые слова: Бернхард Шлинк, немецкая вина, минимализм стиля, интермедиальность, историческая память, проблема терроризма.

Не утрачивающая своей силы актуальность обозначенной темы связана с непреходящим вниманием, прежде всего в немецкоязычных странах, к проблеме «немецкой вины».  В творчестве Б. Шлинка (Bernhard Schlink, *1944) в философском плане как составляющая она входит в более широко сформулированную общечеловеческую проблему справедливости, истины, раскаяния, преодоления прошлого. Первоочередной проблемой произведений   Б.  Шлинка можно назвать вопрос о «пользе справедливости», тесно смыкающийся с темой научных интересов  самого автора, юриста не только по образованию, но и профессиональной деятельности, заявленной в 1989 г.,  – «Право – вина – будущее» – в качестве названия  его первого публицистического эссе. Б.  Шлинк пишет о чувстве «коллективной вины», которое наложило особую печать на судьбы «второго поколения», «поколения детей», родившегося на исходе или после войны, а  теперь уже  и «третьего поколения», «поколения внуков»,  о чём свидетельствует  роман  «Внучку», написанный  в 2021 г. («Die Enkelin»),  на русский язык  в 2023 г. переведена  Романом Эйвадисом.  Однако если  в романах  «Чтец» («Der Vorleser», 1995) и «Возвращение» («Die Heimkehr», 2006) проблема «немецкой вины» рассматривается прежде всего  в контексте нравственно-этических исканий  частного человека, с точки зрения воплощения идеи об  ответственности  человека за свои поступки, об этичности  и беспринципности, через которые  писатель выходит  к глобальной  философской проблеме «о пользе справедливости», то в проблемном поле содержания «Ольги» писатель  возводит возникновение  вопроса немецкой вины ко временам Бисмарка: акцентирует внимание на истории формирования немецкого национального духа, аналитически подходя к историческому мифу «народа без пространства», выразившемся в планах заселения германскими народамитерриторий, прежде всего Восточной Европы,  появившемся в вильгельмовскую эпоху. Новизна постановки проблемы «немецкой вины» писателем заключается также в своеобразии подхода к изображению и осмыслению феномена трансформации этой темы в связи с угрозой терроризма в творчестве Бернхарда Шлинка.  Феномен терроризма имеет особый интерес для писателя и одновременно юриста, тем более что в романе «Возвращение» теоретиком терроризма становится бывший нацист и военный преступник. Разработка этой темы в нравственно-этическом аспекте на примере частной судьбы продолжается в романе «Женщина на лестнице» («Die Frau auf der Treppe», 2014). Еще один вариант изобразить терроризм, вопросы свободы и прошлого сделана Б. Шлинком в романе «Три дня» («Das Wochenende», 2008). Если в предшествующем романе писатель обращается к прошлому конкретных персонажей, акцентируя внимание на их личной судьбе, то в романе «Три дня» прошлое приобретает глобальное значение, поскольку на сцену выводятся герои, изображенные в романе как представители экстремисткой группировки РАФ и имеющие вполне узнаваемые прототипы. Одним из них можно считать реальное лицо – немецкого террориста Кристиана Клара, члена РАФ, который был освобожден из тюрьмы после двадцати шести лет заключения. Параллельно с образом Йорга, террориста, потерпевшего моральный крах, Б. Шлинк вводит в роман и другой образ - террориста Яна., для которого немыслимо оказаться в заключении на любых условиях. Согласно его убеждениям, он должен принять участие в глобальном, пусть и бессмысленном, террористическом акте и погибнуть, обретя в этом смысл жизни. Прибегая к приему «роман в романе», Шлинк создает псевдобиографию Яна, делая его соучастником террористического акта 11 сентября 2001 г., во время которого он погибает, выпрыгнув из окна горящего небоскреба. Шлинк предлагает нашему внимаю в первую очередь собирательные характеры, по этой причине писатель отказывается давать своим персонажам фамилии: у них есть только имена. Уже в этом произведении писателя намечается проблема, которая станет одной из основных в последнем романе «Внучка» – тема вовлеченности молодежи в различные типы экстремистских и террористических движений и группировок. В этом контексте вопрос «немецкой вины» претерпевает видоизменение и вступает во взаимодействие с такой животрепещущей проблемой, как причины терроризма. С точки зрения писателя, взаимосвязь темы «немецкой вины» и проблемы терроризма закономерна, поскольку различия между поколениями, в первую очередь по этому вопросу, стали катализатором для формирования экстремистских идей в леворадикальных организациях Германии. Повторная актуализация темы прошлого, как свидетельствует в своем романе писатель, связана и с явлением миграции, пик которой в стране пришелся на 2015 год.  В своих романах Б. Шлинк придерживается мнения, что преодолеть разногласия между поколениями и избежать череды трагических событий, уходящих корнями в феномен «немецкой вины», можно только путем взаимного прощения, раскаяния и сочувствия. Опыт изучения «немецкой вины» и «преодоления прошлого» является сегодня одним из путей поисков новой национальной идентичности. Исследование феномена терроризма в контексте вопроса о национальной немецкой вине открывает новые возможности для концептуального осмысления прошлого и настоящего немецкого народа. 

Татьяна Александровна Шарыпина – д.ф.н., профессор, зав. кафедрой зарубежной литературы Института филологии и журналистики Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского: e-mail: swawa@yandex.ru

Ю.А. Блинова

КЛЮЧЕВЫЕ КОНЦЕПТЫ НЕМЕЦКОЙ КУЛЬТУРЫ ХХ ВЕКА В РОМАНЕ БЕРНХАРДА ШЛИНКА «ОЛЬГА»

Ключевые слова: прецедентные имена, концепт СВЕРХЧЕЛОВЕК, концепт ПОТЕРЯННЫЙ ИДЕАЛИСТ, концепт ТОСКА ПО ПУТЕШЕСТВИЯМ, ДАЛЬНИМ СТРАНАМ, концепт ОБРАЗОВАНИЕ, концепт ВЕРА, дискурс художественной литературы, немецкий язык.

Феномен прецедентности как одна из форм проявления интертекстуальности занимает одну из ключевых позиция при комплексном исследовании дискурса художественной литературы, поскольку позволяет описывать ценностные установки, а также интертекстуальный опыт участников дискурса, открывающий доступ к интертекстуальному пространству, вбирающему в себя лингвокультурные концепты, культурно-исторический опыт личности и нации в целом.

Изучение прецедентных имен в художественном дискурсе способствует выявлению культурно-значимой информации, выстраивающей иерархию ценностей в определенной культуре на определенном этапе ее развития или эпохе. Культурные концепты, репрезентированные в художественном тексте посредством прецедентных имен и названий, позволяют выявить как национально значимые, так и универсальные компоненты культурно-языковой картины мира. 

В качестве материала исследования был выбран роман Бернхарда Шлинка (Bernhard Schlink, * 1944) «Ольга» (2018), ткань повествования которого вызволяет выявить ключевые концепты немецкой культуры ХХ века. 

Прецедентное ономастическое пространство романа наполняют в большой степени антропонимы и имена персонажей художественных произведений и сказок, хрононимы и топонимы. 

Мифонимы указывают на наличие античного пласта в немецкой культуре и свидетельствуют о влиянии античной культуры на книжную культуру Германии, подчеркивают образованность героев и актуализируют значимый концепт ОБРАЗОВАНИЕ. Редкая встречаемость мифонимов говорит о истончении этого культурного слоя в НЕМЕЦКОЙ культуре ХХ века.

На христианский слой культуры и вербализацию концепта ВЕРА в романе указывают прецедентные агионимы, являющиеся маркерами религиозного сознания. Их относительно небольшое количество свидетельствует об отходе религиозных ценностей на второй план в культуре ХХ века. 

Имена знаменитых полярных путешественников-исследователей и прецедентные антропонимы Даниель Дефо и Джонатан Свифт отсылают читателя к романам «Робинзон Крузо» и «Путешествие Гулливера» образует один из смысловых стержней «Мотив путешествия и желание прославиться» и активного формирующегося в конце ХIХ начале ХХ века концепта FERNWEH ‘ТОСКА ПО ПУТЕШЕСТВИЯМ И ДАЛЬНИМ СТРАНАМ’, связанный с концептом ЗАБЛУДШИЙ ИДЕАЛИСТ.

Имена Ницше и Бисмарка актуализируют в романе значимый для немецкой культуры и литературы концепт ÜBERMENSCH‘СВЕРХЧЕЛОВЕК’, также восходящий своими корнями к концепту ЗАБЛУДШИЙ ИДЕАЛИСТ.

Названия книг, стихотворений и песен встречающиеся в романе в достаточно большом количестве, актуализируют прецедентные тексты для немецкой культуры ХХ века, участвующие в формировании национального кода культуры, и доказывают, что ядро культуры Германии ХХ века книжного типа. 

Блинова Юлия Анатольевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры немецкой филологии, Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева, е-mail: jublinova@mail.ru

Н.А. Гриднева

ПРОБЛЕМА САМОИДЕНТИФИКАЦИИ В МАЛОЙ ПРОЗЕ БЕРНХАРДА ШЛИНКА (СБОРНИК «ДЕЗЕРТИРЫ ЛЮБВИ»)

Ключевые слова: Бернхард Шлинк, малая проза, проблема самоидентификации.

Проблема самоидентификации человека, разумеется, не является открытием литературы 21 века. Вопросы о природе и границах человеческой индивидуальности, ее целостности и самодостаточности ставились художниками и ранее. Тем не менее, в современных социокультурных реалиях, обнаруживающих дефицит внутреннего («означаемого») при избыточности внешнего («означающих»), когда человек теряет нравственные ориентиры, необходимые ему как существу духовному по своей природе, вопрос о поиске себя, об обретении и утверждении собственной идентичности оказывается чрезвычайно актуальным. Речь в значительной степени идет о возможностях удовлетворения глубинной человеческой потребности в ощущении подлинной реальности живой жизни, о непреходящем желании человека быть самим собой. 

Для Бернхарда Шлинка (Bernhard Schlink, * 1944), продолжателя традиций экзистенциализма в немецкой литературе, проблема самоидентификации оказывается одной из ключевых. Автор зачастую помещает своих героев в ситуацию выбора, совершая который, они либо находят, либо теряют себя. 

В сборнике «Дезертиры любви» («Liebesfluchten», 2000), если опираться на его название, возможность обретения себя каждым из героев видится в любви. Любовь должна пониматься здесь максимально широко – как некий идеал, возвышающий человека, составляющий его духовную основу, определяющий его способность к настоящим, искренним чувствам, милосердию, покаянию, потребность в истине, справедливости, неприятие фальши и зла. Любовь – это, например, разрыв превратившихся в ритуал отношений с женой ради чудесным образом обретшей плоть героини многолетних потаенных мечтаний («Женщина у бензоколонки») и это уничтожение дорогостоящей и любимой с детства картины в знак неприятия греховного прошлого отца, сотрудничавшего с преступным нацистским режимом («Девочка с ящеркой»). 

Принципиально важным оказывается противопоставление внутреннего, сугубо личностного как чего-то истинного, аутентичного и потому способного стать основой для самоидентификации героя – внешнему, наносному как чему-то фальшивому, иллюзорному и потому ведущему героя к утрате индивидуальности, к замене собственного Я навязанными шаблонами.  Герои-дезертиры совершают бегство из мира нелюбви, внешне, возможно, кажущегося весьма благополучным, но давно превратившегося в мираж, имитацию, суррогат и потому комфортного лишь для людей, отказавшихся от себя, морально деградировавших. Побег не дается легко, но отказ от него грозит катастрофой, неготовность отстаивать собственную позицию – в угоду другим и ради приличия – оборачивается болезненным ощущением жизни, прожитой лишь «наполовину» («Сын»).

Автор не предлагает своим героям простых решений и часто оставляет место для неоднозначных оценок. Что правильно: остаться верной своим идеалам и, следовательно, самой себе или простить любимого мужа и сохранить семью («Измена»)? Разрыв с любовником – это трусость или любовь к мужу («Другой мужчина»)? Может ли немец, совершив обрезание, стать «одной крови» с любимой еврейской девушкой («Обрезание»)? Бегство от трех любимых женщин – это попытка спастись, преодолев трагедию расщепленности своего Я, или жестокая безответственность («Сладкий горошек»)? Проблема самоидентификации раскрывается писателем во всей ее сложности. 

Наталья Александровна Гриднева – к.ф.н., доцент, Самарский государственный технический университет, e-mail: n.gavrilina83@mail.ru. 

О.А. Кострова

ПРОБЛЕМА ИДЕНТИЧНОСТИ ПРОТАГОНИСТА В РОМАНЕ Г. МЮЛЛЕР «КАЧЕЛИ ДЫХАНИЯ»

Ключевые слова: этническая идентичность, самоидентичность, «ангел голода», оторванность от истории, потеря себя.

Проблема идентичности главного героя в романе лауреата Нобелевской премии Герты Мюллер (Herta Müller, *1953) «Качели дыхания» («Atemschaukel», 2009) может быть рассмотрена в аспекте этнической идентичности и в аспекте самоидентичности личности. В центре романа этнический немец, которого в январе 1945 г. русские, освободившие его родной городок, находящийся в Румынии, отсылают в советский трудовой лагерь на территории Украины, где он отбывает трудовую повинность на протяжении пяти лет. Свою этническую идентичность протагонист осознает на контрасте с румынской и русской. Его родители считали себя высшей арийской расой; если бы они узнали о его тайных встречах с румыном, то восприняли бы это как Rassenschande ‘позор для расы’, а если бы эти встречи засекла полиция, то ему грозило бы тюремное заключение или смерть. Тайное сопротивление этнической идентичности заставляло протагониста жить в постоянном страхе («Jahrelang habe ich in der Furcht gelebt, vor dem Staat und vor der Familie») и принять обет молчания, поэтому он в глубине души был рад отправке в русский лагерь, в место, где его никто не знает. Он понимал, что это лучше, чем фронт. Однако конфронтация с русской идентичностью в условиях лагерной действительности обостряет чувство тоски по дому (Heimweh), поддерживаемое словами бабушки, переданными в романе заглавными буквами: «ICH WEIß DU KOMMST WIEDER» ‘Я знаю, ты вернешься’. Он вернулся, но это был человек, потерявший смысл жизни.

В лагере, в условиях насилия над личностью, тотального подчинения, непосильного труда и скудного питания протагонист выжил благодаря ангелу голода (Hungerengel), не дававшему ему умереть в критических ситуациях. Метафора «ангел голода» символизирует биологическую сущность человека, которая становится доминирующей. Противовесом становится чувство мести, от бессилия направленное на себя. Ф. Ницше видел причину этого в отсутствии смысла жизни. К. Ясперс и М. Хайдеггер объясняют утрату смысла жизни в оторванности от истории, результатом чего становится «неподлинная жизнь», непонимание своего места в историческом процессе. Такую жизнь ведет в лагере протагонист, который не осознает своей вины как представителя нации агрессора. Отсутствие связи с исторической реальностью лишает его будущего: вернувшись на родину, он постоянно возвращается мысленно к ангелу голода, составлявшему смысл его жизни в лагере. В мирной обыденной жизни, определяя свою идентичность, он дает себе разные имена, одно из которых KLAVIER: Ich binKLAVIER ‘Я пианино’. Называя себя музыкальным инструментом, протагонист с горечью добавляет, что пианино не играет, что воспринимается как символ одиночества. Характеризуя себя, он безжалостно перечисляет свои «сокровища», среди которых «steileAusgelöffeltheit» ‘крутая опустошенность’ и «Arbeitszwang» ‘принудительный труд, трудовая повинность’. Последнее он интерпретирует как возврат к каторжному труду в лагере, что в немецком оригинале обозначается изменением места компонентов в структуре сложного слова: Zwangsarbeit. Это изменение протагонист считает спасительным, он живет прошлой жизнью, вырванной из исторического контекста. Оторванность от исторической справедливости обусловила разное восприятие книги в Германии и в России.

Ольга Андреевна Кострова – д.ф.н., профессор кафедры романо-германской филологии и зарубежного регионоведения Самарского государственного социально-педагогического университета, e-mail: olga_kostrova@mail.ru

А.А. Стрельникова

МЕТАМОРФОЗЫ ПАМЯТИ В РОМАНАХ ОЙГЕНА РУГЕ

Ключевые слова: литература объединенной Германии, «литература поворота», ГДР, память культуры, воспоминания.

Ойген Руге (Eugen Ruge, * 1957), как и многие современные немецкие писатели (У. Телькамп, К.Ф. Делиус и др.), особенно выросшие в Восточной Германии, обращается к вопросам жизни, культурной политики, личного выбора человека во времена ГДР и после исторического «поворота» (die Wende). Личная и семейная память персонажей становится в произведениях Руге важнейшей категорией, благодаря которой приоткрывается и «большая» история, однако она остается принципиально неотчетливой, поскольку индивидуальные воспоминания подобны эпизодическим и не вполне надежным вспышкам, лишь высвечивающим отдельные реалии ушедшей эпохи. Ойген Руге мыслит историю ГДР и советскую послевоенную историю почти в неразрывной связи, в его произведениях переплетаются судьбы немцев и русских. Такая особенность творчества писателя имеет биографические истоки: он родился в семье сосланного немецкого коммуниста-эмигранта, известного впоследствии историка Вольфганга Руге, в поселке Сосьва Свердловской области, и в возрасте двух лет переехал с родителями в Потсдам, но детстве навещал бабушку в Сосьве. Именно воспоминания, впоследствии и архивные разыскания о собственной семье, о своем роде привели О. Руге, научного сотрудника-физика, к литературному творчеству. Значительная часть разысканий проведена Руге в Москве, в государственном архиве. 

Романы О. Руге во многом строятся на воспоминаниях персонажей, в них представлены разные точки зрения на одни и те же сюжетные события, однако повествование ведется преимущественно от третьего лица. Прежде всего, это дебютный роман «Дни убывающего света» («In Zeiten des abnehmenden Lichts», 2011), в котором повествуется о четырех поколениях немцев Восточной Германии с 1952 по 2001 годы. А также роман «Метрополь» («Metropol», 2019), своего рода предыстория первого романа. В нем дан эпизод из жизни родоначальников этой же семьи, немецких коммунистов, оказавшихся в Советском Союзе в 1930-е годы. В персонажах прочитываются биографические связи с родителями, бабушкой и дедушкой писателя. Романы Руге концентрируются вокруг одного события: так, в первом романе это юбилей Вильгельма Повиляйта, который приходится на последние недели до крушения Берлинской стены, в романе «Метрополь» это политические процессы, в непосредственной близости к которым, в стенах номера «Метрополя» в Москве, находятся главные герои. 

Память, выступающая основой событий, однако, оказывается в романах ненадежным источником даже для самих персонажей, поскольку нередко подменяется официальными документами, претендующими на подлинную историчность и вытесняющими ее, или сосредоточена в предметах, знаковых сувенирах, подарках, которые словно аккумулировали в себе воспоминания, отчасти подменив их, но впоследствии потеряли всякое смысловое наполнение, и следующим поколениям они ничего не могут сказать. Персонажи произведений Руге нередко страдают нарушением памяти, речи, алкогольной зависимостью, буквально не вынося груз памяти и ее расхождения с реальностью. Так, партийный деятель Вильгельм Повиляйт в романе «Дни убывающего света» в свой девяностолетний юбилей вынужден принять свою биографию такой, какой она напечатана в газете, хотя отдельные всполохи памяти говорят ему о том, что различные события его жизни (например, вступление в компартию) были намного прозаичнее и менее торжественны. Физические, телесные реакции оказываются иногда более стойкими, чем интеллектуальные представления и мировоззренческие установки: Курт Умницер, персонаж того же романа, после десяти лет уральских бараков на лесоповале всю жизнь ест жадно и до последней крошки, поскольку тяжелые годы напоминают о себе сами, несмотря на его высокое общественное положение историка-коммуниста в ГДР.

Воспоминания персонажей подобны мелькающим картинкам или фильму, состоящему из разрозненных эпизодов, не складывающихся в единую картину. Визуализация и постепенное рациональное выстраивание воспоминаний оказываются для них невозможными, отчасти и потому, что сознание сопротивляется этим воспоминаниям, однако значительно большей силой обладают запахи и звуки, которые мгновенно пробуждают образы памяти – неупорядоченные, подлинные. Критики с самого начала называют роман «Дни убывающего света» «Будденброками из ГДР», и действительно, в нем тоже показана своего рода история «упадка одного семейства», как и в саге Т. Манна. Однако немалое значение для романа Руге явно имеет и цикл М. Пруста «В поисках утраченного времени», в котором ощущения и чувства позволяют оживить память, оказываясь правдивее умозрительных построений.

Знаковым выступает и образ семейного дома в романе: в первый год ХХI столетия он, обветшалый и почти опустевший, с запущенным садом, окруженный ветхим забором, в стороне от городских магистралей, еще хранит в себе овеществленную в книгах, мебели и сувенирах память о социализме (о ГДР, а также об СССР и Мексике). По Руге, новая эпоха оставляет за «поворотом» историю, превращающуюся в музей, а затем исчезающую во времени и пространстве, как затонувший остров, и только повествование, литература, может связать воспоминания и придать им смысл.

Стрельникова Алла Алексеевна – к.ф.н., доцент, доцент кафедры истории зарубежных литератур Государственного университета просвещения; электронный адрес: a-strelnikova@mail.ru

И.А. Бондарь

ОТРАЖЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ УГАСАНИЯ ПАМЯТИ О НАЦИСТСКОМ ПРОШЛОМ В ЕС В РОМАНЕ РОБЕРТА МЕНАССЕ «СТОЛИЦА»

Ключевые слова: прошлое, участник, наследник, память, забвение.

Доклад посвящен отражению на страницах романа Р. Менассе (Robert Menasse, *1954) «Столица» («Die Hauptstadt», 2017) отношения европейского общества к своему недавнему по историческим меркам прошлому – событиям, происходившим в Европе в период существования германского рейха. В романе Менассе «Столица» события тех лет представлены глазами «участников» и «наследников». В первом случае ядром воспоминания является личный опыт, и здесь велика роль индивидуальной, или автобиографической памяти, в которой воспоминания вписываются в рамки личной жизни героя, во втором – «опыт и память других» о событиях, которые имели место до его рождения. В памяти обеих групп героев прослеживается сужение взгляда на события 1933-1945 годов, выраженное в фокусировании внимания исключительно на памяти о жертвах и сочувствии к ним, что приводит к тому, что борцы движения «Сопротивления» и выжившие узники концлагеря предаются забвению.

Иван Александрович Бондарь – к.ф.н., доцент кафедры русской и зарубежной литературы Государственного университета просвещения (Москва).

Е.А. Иванова

ОБРАЗ КНИГИ И ТЕМА ЧТЕНИЯ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ К. ФУНКЕ И В. МЁРСА

Ключевые слова: Корнелия Функе, Вальтер Мёрс, литература фэнтези, книжный текст

Литература фэнтези заметно менее развита в немецкоязычном пространстве по сравнению с англоязычным, и количество всемирно известных имён немецких писателей, работающих в этом литературном направлении, невелико. Тем примечательнее, что творчество наиболее известных и успешных из них объединяет внимание к теме чтения, проблемам взаимоотношения автора, читателя и текста произведения. Можно говорить о формировании в рамках немецкого фэнтези своего рода особого «книжного текста» со своими характерными особенностями: схожей тематикой и проблематикой, типом героев, отношением к словесному творчеству. К «книжному тексту» принадлежат «Бесконечная история» М. Энде, написанная ещё в 1986 г., и относящиеся уже к XXI в. произведения К. Функе «Чернильная трилогия» (2003-2008) и В. Мёрса «Город мечтающих книг» (2004) и «Лабиринт мечтающих книг» (2011).

Книги здесь представлены как ценные артефакты, герои являются увлечёнными любителями чтения, многие персонажи связаны с коллекционированием, изданием или реставрацией книг, которые являются для них и профессией, и страстью.

Взаимоотношения читателя с книгой становятся основой завязки и неотъемлемой частью сюжета произведений обоих авторов. В «Городе мечтающих книг» желание отыскать автора гениального текста заставляет героя отправиться в путешествие. В первом томе «Чернильной трилогии» идёт борьба за обладание определённой книгой, а во втором герои перемещаются внутрь существующего на её страницах мира, одной из причин для чего служит желание узнать полюбившийся мир ближе. Важнейшая роль в сюжете третьего тома принадлежит волшебной книге, которая является ключом к победе над тираном, но влияние на события и героев оказывают и другие тексты, создаваемые персонажами.

Главные герои произведений обоих авторов – увлечённые читатели, для которых книги являются друзьями, советчиками, утешителями. В их мировосприятии, которое предлагается разделить реальному читателю, чтение – это удовольствие, занятие, делающее жизнь ярче и связывающее поколения внутри семьи. Прочувствованные пассажи о радости чтения стремятся заразить этим представлением и читателя, утвердить идею о ценности чтения среди современной детской и подростковой аудитории.

Будучи адресованными в первую очередь юному читателю, произведения Мёрса и Функе могут быть интересны и взрослым, этому служат элементы интертекстуальности и внимание к таким важным темам как взаимоотношения внутри семьи, любовь, смерть, положение женщины в обществе, творчество. Это создаёт основу для совместного чтения и обсуждения этих книг и диалога между поколениями.

Елизавета Андреевна Иванова – к.ф.н., доцент кафедры гуманитарных дисциплин Саратовской государственной консерватории имени Л.В. Собинова, e-mail: elivan1988@gmail.com

Е.В. Беспалова

ЛЮБОВЬ К НЕМЕЦКОМУ ПРОВИНЦИАЛЬНОМУ ЛАНДШАФТУ: РАКУРСЫ РАССМОТРЕНИЯ (НА МАТЕРИАЛЕ ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРОЗЫ ГЮНТЕРА ДЕ БРОЙНА «ABSEITS»)

Ключевые слова: субъект, лингвокультурная перспектива, ландшафтный дискурс, ракурс.

Изданные в 2005 г. заметки Гюнтера де Бройна (Günter de Bruyn, * 1926) «Abseits» можно отнести к историографической прозе. В подзаголовке – Liebeserklärung an eine Landschaft (Объяснение в любви к одному ландшафту – Пер. Е.В. Беспаловой) – автор формулирует главную интенцию повествования и определяет базовый метафорический образ. Ландшафт провинциальных земель Бранденбурга с его природой, городками и деревеньками, находящимися в стороне от столицы и главных транспортных путей, мыслятся в образе непреступной красавицы (diese spröde abweisende Schöne), истоки любви к которой Г. де Бройн прослеживает в дальнейшем повествовании. Отправной точкой рассуждений о любви выступает сам автор, считая, что причины этого чувства определяются не только объектом и присущими ему свойствами, но и субъектом, его потребностями и желаниями, то есть самим автором, воспринимающим ландшафт во всём многообразии его проявлений, а в некотором смысле даже сливающийся с ним. 

Автор выступает метасубъектом дискурса о ландшафте, в ходе обоснования своей любви к земле провинции Бранденбург, он последовательно меняет перспективы и ракурсы рассмотрения ландшафта, перемещает фокус внимания между объектами, свойствами, символами, историческими личностями и событиями. Последовательно реализуя аддитивную стратегию повествования, де Бройн даёт читателю возможность увидеть ландшафт в калейдоскопе ракурсов и точек зрения разных субъектов восприятия. Так исторический ракурс высвечивает черты природного ландшафта до активного освоения сельскохозяйственных угодий (sandige Äcker und Poststraßen, viele Parzellen, Feldraine), особенности оформления рельефа местности (kopfsteingepflasterter Feldweg, Obstbaumruinen), позволяет заметить изменения в природном пейзаже и застройке городков и местечек (modische Vorgärten), определяет символы настоящего времени (Windräder). Культурный ракурс позволяет использовать технику коллажа, делая возможными многочисленные интертекстуальные вставки в виде цитат и отсылок к высказываниям, мнениям, произведениям знаменитостей немецкой культуры, так или иначе связанных с этими землями (пародии Й.В. Гёте, высказывания Л. Тика, романы Т. Фонтане, картины Каспара Давида Фридриха и др.). Ракурс перцепции реализуется в вербализации особенностей разных каналов восприятия и разных источников переживания особенностей бранденбургского ландшафта: зрительное восприятие отражено в картинах пейзажа, вкусовое – в описании вкуса местного воздуха, обонятельное – в описаниях типичных запахов и ароматов, осязательное – в описании тактильных ощущений передвижения по дорогам велосипедистов и прохожих.

Любовь к своей земле у Г. Де Бройна проступает, таким образом, в сочетании множества ракурсов и перспектив, прорастая из глубины времён, позволяя распознавать знаки прошлого, настоящего и будущего, находя отклик в мыслях и творениях великих людей, обнаруживая в отдельных местечках типичное и индивидуальное. Полагаем, что автор реализует в целом лингвокультурную перспективу рассмотрения ландшафта и его роли в жизни индивидуума, личности, представителя немецкой лингвокультурной общности, определяющей концептуальную и языковую особенности восприятия и интерпретации.

Беспалова Екатерина Викторовна – к.ф.н., доцент, доцент кафедры немецкой филологии Самарского университета; электронный адрес: ek_vik_bespalowa@bk.ru

Ю.В. Бесклубова

ДОН ЖУАН ПЕТЕРА ХАНДКЕ: БЕГСТВО К ПОРОГУ НРАВСТВЕННОГО ОБНОВЛЕНИЯ

Ключевые слова: историко-контекстуальный подход; нравственная позиция автора; наследие аббатства Пор-Рояль; мистическая реальность; западноевропейское общество.

С позиции историко-контекстуального подхода рассмотрена повесть Петера Хандке (Peter Handke* 1942) «Дон Жуан (рассказано им самим)», («Don Juan [erzählt von ihm selbst]», 2004) как форма реакции писателя на обстоятельства и доминирующую идеологическую атмосферу в западноевропейском культурном пространстве в период создания этого произведения. В докладе использованы ответы из интервью Петера Хандке немецкой газете «Die Zeit», уточняющие мировоззренческие взгляды писателя, в том числе на образ жизни человека в современном западном мире.

Для понимания организации структуры повести в докладе приведено сравнение отдельных фрагментов сюжета с рядом идей, высказанных писателем в речи при получении Нобелевской премии. Содержание повести «Дон Жуан (рассказано им самим)» рассмотрено с точки зрения позиции автора, раскрывающейся через образ протагониста, который ищет возможность преодолеть профаническое угасание личности в атмосфере «занимательной игры в куплю – продажу как движущей силы прогресса и общества», то есть, растиражированных идей рынка и свободы потребления. Новый Дон Жуан, внутренне сопротивляясь своему псевдо-существованию, провиденциально оказывается на священной земле Пор-Рояль, явившей Франции 17-го века апостольскую христианскую жизнь.

Особенностью жанровой трактовки структуры рассматриваемого произведения является модель двухъярусной картины мира. В такой композиции образный строй природной и социальной реальности современного человека находится в неразрывной связи с проявлениями сверхъестественной реальности. При этом можно констатировать, что метафорически опосредованные признаки присутствия мистической реальности понимаются автором в свете христианской картины мира, присущей традиционной западной церкви. 

Петер Хандке рассматривает современность сквозь призму духовных достижений прошлого. В докладе делается вывод, что обращение к опыту выдающихся культурных событий прошлых исторических эпох западноевропейского общества имеет, по мнению автора, решающее значение для преодоления общественных тенденций к деградации в настоящем. На примере образа Дон Жуана, переросшего логику товарных отношений, писатель проиллюстрировал актуальность решительного перехода от господствующей в общественном сознании идеализации свободы потребления в область духовно-нравственных и религиозных ценностей.

Юлия Владимировна Бесклубова – к.ф.н., Dr. phil., доцент кафедры иностранных языков ОАНО ВО «МВШСЭН» (Москва), e-mail:tkjulia55@gmail.com

С.Н. Аверкина, И.А. Бекин

«УТОМЛЕННЫЕ СЧАСТЬЕМ»: ПРОБЛЕМА ДЕГЕРОИЗАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ШВЕЙЦАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 

Ключевые слова: современная швейцарская литература, травма, мотив вины, экзистенциальный кризис.

Современная швейцарская литература представлена яркой палитрой авторов, которых часто объединяет общая проблематика: предчувствие катастрофы, страх перед неясным будущим, невозможность пережить некую глобальную травму, вызванную историческим и экзистенциальным опытом человечества.  

В рамках данного исследования хотелось бы дать ответы на вопросы: «с какими тёмными силами воюет швейцарская литература, откуда возникает чувство опасности, преследующее швейцарцев и омрачающей идиллические пейзажи, какой фатум давит на эту некогда весёлую и приветливую страну?» (В.Д. Седельник). Основу для данной дискуссии заложили еще классики – Фр. Дюрренматт, М. Фриш, А. Мушг. Объектом их внимания стало ощущение нарастающего неблагополучия и вытекающая отсюда стихийная оппозиция мертвящему окружению, загнанное в подсознание чувство вины перед собой и перед другими, взрывы бунтарства, приступы отчаяния.

Многие современные авторы приходят к выводу, что между материальным благополучием и душевной неустроенностью существует какая-то внутренняя связь. Дело, очевидно. Одним из самых ярких выразителей этой идеи является швейцарский драматург, ученик Дюрренматта, Лукас Линдер (Lukas Linder, * 1984, Увизен), на творчестве которого хотелось бы особо заострить внимание. Персонажами его произведений становятся люди в поиске героических образцов. Таков Фред – герой дебютной пьесы «Человек из Оклахомы», Карл в драме «Горькая судьба Карла Клотца» – мальчик с лишним весом, которому нанимают психотерапевта для преодоления страха перед миром, и Альберт Вегелин в самой известной драме Л. Линдера «Человеке в ванне, или как стать героем» (2013). 

Тема разочарованности в своих возможностях прослеживается и в прозаических текстах писателя.  Так, в романе «Последний в своём роде» (2018) Альфред фон Эрмель из старинного бернского дворянского семейства с признаками разложения и социопатии, не может найти в мире своего места. В данную экзистенциальную модель вписывается и роман «Незавершенный» (2020), главный герой которого, наивный простофиля Анатоль Ферн на протяжении всего повествования уверенно доказывает свою несостоятельность. 

Осмысление причин возникшего кризиса и выход из него – вот ключевой вопрос швейцарской культуры нового столетия. Смена эпох – болезненный процесс, всегда интересовавший мыслителей. Causa helvetia – еще одна тема для будущих размышлений, помогающих понять особенности исторического процесса и избежать страшные последствия возможных ошибок.

Светлана Николаевна Аверкина – д.ф.н., профессор кафедры литературы народов мира и межкультурной коммуникации Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова, Нижний Новгород, e-mail: averkina.svetlanalunn@mail.ru

Илья Андреевич Бекин – свободный исследователь, Нижний Новгород, e-mail: ilya.bkn@yandex.ru

Т.В. Кудрявцева

«ЖЕНСКИЙ» ПИСАТЕЛЬ ФЕРИДУН ЗАЙМОГЛУ

Ключевые слова: Ф. Займоглу, литература Германии, альтернативная история, гендерная проблематика, женские образы. 

Доклад посвящен женской теме в творчестве немецкого писателя турецкого происхождения Ф. Займоглу (Feridun Zaimoglu, *1964). Анализ проводится на примере книги «Хиджаб» («Koppstoff», 1999), романов «Лейла» («Leyla», 2006) и «История женщины» («Die Geschichte der Frau», 2019). В основу книги «Хиджаб» положены 26 опросов Займоглу, которые он проводил с живущими в Германии молодыми представительницами турецкой диаспоры. Это женщины, страдающие от своей второсортности и не желающие мириться с этническим неравенством. 

В «Лейле» «мужской» взгляд писателя сменяется попыткой взглянуть на мир с точки зрения женщины. Главная героиня — младший ребенок в многодетной семье, живущей в маленькой турецкой деревне 1950-х годов, не желающий мириться с тесным мирком, который традиционно отводится женщине в мусульманском мире.  

«Женскую» линию Займоглу продолжает и расширяет в своем последнем произведении, которое оценивается критиками как литературное приключение, феминистический манифест. Героини книги — десять женщин из разных эпох (от Антигоны, Юдифи и Валери Соланас, выступающих хронистками «деяний» своих современников мужчин. В этом отношении книга Займоглу — своего рода попытка представить альтернативный взгляд на историю, какой ее видят женщины. 

Тамара Викторовна Кудрявцева – д.ф.н., главный научный сотрудник ИМЛИ РАН (Москва), e-mail: muchina@yandex.ru