Д. М. Бондаренко

Институт Африки РАН, Москва

 

Настоящая работа написана на основе анализа базы данных, составленной в результате проведенного в феврале – сентябре 2006 г. Интернет-опроса 148 граждан 43 государств Африки,² около 40 обширных формализованных интервью, взятых в России в марте 2006 – апреле 2007 гг.³ и в ходе полевой работы в Федеративной Республике Нигерия в ноябре 2006 г., а также ряда “круглых столов” и неформальных бесед в ведущих образовательных и научных центрах этой страны.⁴ Во всех случаях – в России и Нигерии – лично, а при проведении Интернет-опроса – по электронной почте – общение велось с представителями африканской интеллектуальной, культурной, деловой и политической элиты, т.е. с людьми, способными формировать и изменять образ России в сознании широких слоев населения своих стран. Благодаря личному общению и переписке по электронной почте образовался и еще один блок источников: почти 30 развернутых анкет, заполненных гражданами Египта, принадлежащими к тем же социальным группам.⁵ Кроме того, в Нигерии было взято несколько экспертных интервью у наших соотечественников, давно постоянно проживающих в этой стране. Источником для написания настоящей статьи послужили также средства массовой информации двух африканских государств – Арабской Республики Египет и Республики Мали – за 2006–2007 и 2005–2006 гг. соответственно.⁶ Наконец, при работе над ней нами привлекался архив экспедиции в Танзании 2003 и 2005 гг. Хотя задачи той экспедиции не имели отношения к проблематике настоящей работы, в ее архиве все же содержатся некоторые материалы, способные дополнить картину данного исследования.⁷ По нашему мнению, характер и объем собранных данных позволяют рассчитывать на получение достоверных выводов о степени сформированности в сознании африканцев самостоятельного образа постсоветской России, о позитивных и негативных аспектах влияния на него образа СССР.

В эпоху изменения как общественно-политического строя России, так и современного мира и места России в нем задача выяснения образа России и его трансформации за рубежом приобретает большое значение, как научное, так и практическое. В ситуации, когда Россия стремится к обретению тех позиций, которые занимал Советский Союз, не только в общемировом, но и в региональном контексте, интерес к образу России на африканском континенте представляется оправданным. Тем более, что при наличии большого количества работ по самым разным аспектам проблемы взаимовосприятия культур, образ России и россиянина в сознании африканцев остается, по сути дела, практически неисследованным.

Начнем с анализа ответов участников Интернет-опроса на вопросы, заданные максимально прямо: “Была ли позитивной для Вашей страны роль Советского Союза?” и “Позитивна ли для Вашей страны роль Российской Федерации?”. Из 143 человек, ответивших на первый из этих вопросов, 66 (46,2%) дали утвердительный ответ, 69 (48,3%) – отрицательный (еще 1 респондент [0,7%] ответил, что роль СССР для его страны была “нейтральной”, а 7 [4,9%] затруднились с ответом). Ответы же на второй вопрос (также в сумме 143) распределились следующим образом: “да” – 45 респондентов (31,5%), “нет” – 85 (59,4%), “и да, и нет” – 2 (1,4%), затруднились с ответом – 11 (7,7%). Уже сравнение этих результатов способно породить гипотезу о том, что образ Советского Союза в сознании африканцев более позитивен, чем его правопреемника на международной арене – Российской Федерации: падение позитивных ответов на второй вопрос по сравнению с первым составляет 14,7%, а рост негативных – 11,1%. Примечателен и некоторый рост (на 2,8%) числа людей, затруднившихся с ответом: пусть статистически эта разница и не значима, на эмпирическом уровне она может говорить о понижении активности нашей страны в Африке по сравнению с советскими временами, как в политико-экономической, так и в информационной сфере, т.е. о том, что ее присутствие на континенте стало менее заметным для его населения.

          Однако приведенные выше обобщенные данные имеет смысл диверсифицировать, чтобы получить более детальную и, следовательно, более точную картину. В частности, все участники опроса были разделены нами на три категории: тех, кто живет в странах, никогда не являвшихся “социалистически ориентированными”, тех, кто живет в бывших странах “соцориентации”, но в силу возраста лично не помнит соответствующий исторический период, и, наконец, тех, кто был в сознательном возрасте, когда в их странах пытались осуществлять “социалистические преобразования”. Большинство наших респондентов (100 из 143, ответивших на рассматриваемые вопросы) относится к первой категории. Из них 41 человек (41,0%) считает, что роль СССР для его страны была положительной, 51 (51,0%) – что отрицательной, 1 (1,0%) – что нейтральной и 7 респондентов (7,0%) затруднились с ответом. Среди участников опроса, оказавшихся во второй категории (14 человек), распределение по вариантам ответов получилось следующим: “да” – 6 человек (42,9%), “нет” – 8 (57,1%). Наконец, по третьей категории респондентов (29 участников опроса) результаты получились следующими: “да” – 19 (65,5%), “нет” – 10 человек (34,5%). Таким образом, намного лучше мнение о Советском Союзе у тех африканцев, при ком в их странах осуществлялись попытки пойти по пути соцориентации. Логично, что в связи с фактическим отказом нашей страны со второй половины 1980-х гг. от помощи африканским государствам лица этой же категории, по контрасту с предшествующей ситуацией, наиболее критично оценивают роль в их странах Российской Федерации: позитивно – лишь 8 человек (28,6%; среди респондентов первой и второй категорий – 31,4% и 38,5% соответственно).

             Анкета, предложенная участникам опроса, позволяет диверсифицировать общую картину и еще в одном отношении: среди прочих, в ней содержались и уточняющие (по отношению к рассмотренным выше) вопросы: “Ощущали ли Вы политическую и экономическую поддержку Вашей страны Советским Союзом?” и “Ощущаете ли Вы политическую и экономическую поддержку Вашей страны Российской Федерацией?”. Ответы 146 респондентов (без деления на категории) на первый из них дали следующие результаты: “да” – 69 (47,3%) опрошенных, “нет” – 73 (50,0%), “и да, и нет” – 1 (0,7%), “затрудняюсь ответить” – 3 (2,1%). Ответы же 145 человек на второй вопрос распределились так: “да” – 25 (17,2%), “нет” – 117 (80,7%), вновь затруднились с ответом 3 респондента (2,1%). Сравнение этих результатов с полученными по вопросам сущностно тем же, но сформулированным в более общем виде статистически усиливает и подчеркивает обнаружившуюся ранее тенденцию: воспоминания африканцев о Советском Союзе лучше их впечатлений о Российской Федерации; особенно бросается в глаза отсутствие ощущения поддержки со стороны последней у более чем 4/5 респондентов! Анализ ответов на те же вопросы с учетом деления ответивших на три указанные выше категории свидетельствует о том же: из респондентов первой категории поддержку Советского Союза ощущали 37,3%, а Российской Федерации ощущает только 18,8%, из респондентов второй категории, соответственно, 53,3% и 6,7%, а третьей категории – 79,3% и 17,2%. Вновь обращают на себя внимание как резкое (минимум вдвое!) уменьшение процента положительных ответов во всех категориях, так и особенно большой процент положительных ответов на первый вопрос и усиление разрыва в них в сторону уменьшения их процента среди лиц третьей (а также второй) категории. “Какое-то время Россия жила при социализме, потом эта эпоха закончилась, и русские прекратили связи с арабскими странами”, – ясно объясняет разницу между советской и российской политикой врач египтянин.⁸ Безусловно, то же самое могли бы сказать и многие граждане стран Черной Африки применительно к своему субконтиненту.

             Показательно сравнение наших результатов с итогами опроса граждан 33 стран всех обитаемых континентов Земли, проведенного в октябре 2005 – январе 2006 гг. социологической компанией GlobeScan и университетом Мэриленда (США) по заказу британской телерадиокорпорации BBC.⁹ Африку в опросе “представляли” восемь государств: Гана, Зимбабве, Кения, Демократическая Республика Конго (ДРК), Нигерия, Сенегал, Танзания и ЮАР. Респондентам предлагалось оценить характер влияния (позитивный или негативный) на ситуацию в современном мире ведущих держав: Великобритании, Индии, Ирана, Китая, России, США, Франции, Японии, а также Европы как целого. По сравнению с данными аналогичного опроса 2004 г., социологами было отмечено ухудшение отношения к России в мире в целом. Этот факт негативен и симптоматичен сам по себе, однако в связи с нашей темой имеет смысл в первую очередь обратить внимание на другое: по проценту положительных оценок в государствах Африки наша страна занимает только седьмое место из девяти в Гане, Зимбабве, Нигерии и Танзании, восьмое – в Кении, ДРК и ЮАР, последнее – в Сенегале. Если Россия кого-то и опережает, то это исключительно либо Иран и Индия, либо только Иран. Европейским же государствам, восточноазиатским странам и США в Африке она уступает безоговорочно.¹⁰ Кроме того, вообще затруднились сформулировать свое отношение к роли России в современном мире 52,6% опрошенных африканцев – больше половины (!), что, несомненно, отражает невысокий уровень активности России в Африке. Ниже этот показатель только у Индии (и то лишь на 3% – 55,6), начавшей утверждаться в Африке позже других “мировых держав”, тогда как, например, для США аналогичный процент составил 22,8, для Европы – 32,9, а для Китая – 33,6.¹¹

              Ясно, что за цифрами и нашего Интернет-опроса, и исследования GlobeScan и университета Мэриленда стоит факт политического, экономического, информационного ухода (по правде сказать, напоминавшего бегство) нашей страны с африканского континента, начавшегося в период Перестройки второй половины 1980-х гг. и фактически свершившегося в последующие годы, уже в эпоху существования суверенной Российской Федерации.

             Следует отметить, что, говоря о роли в Африке СССР, наши африканские респонденты не идеализируют ее. По словам одного из них, гражданина Эфиопии, “в целом СССР играл прогрессивную роль в Африке и в моей стране в частности. Но было немало случаев, когда экономическая и военная помощь СССР использовалась местными властями для создания диктатуры против народа. И сегодня Россия может реально и выгодно помогать африканским народам, если будет учитывать интересы большинства населения каждой африканской страны”.¹² Некоторыми информаторами высказывалось и мнение об экономической неэффективности или ошибках в осуществлении ряда советских проектов в Африке, отмечалась заидеологизированность отношений СССР со странами континента.¹³ Часть африканцев, поживших еще в СССР, обращала внимание и на существовавшие в нем внутренние проблемы; например, на то, что еще до распада страны дружба народов существовала только “на бумаге”.¹⁴ В то же время наши информаторы вспоминают об СССР как о стране с высочайшим уровнем развития науки, техники, многих отраслей промышленности.¹⁵ Но главное, что перевешивает в их сознании негативные моменты, – это то, что Советский Союз последовательно боролся с политическим и экономическим засильем Запада на континенте, с расизмом и апартеидом; “все развивающиеся страны всегда надеялись на поддержку и солидарность СССР”.¹⁶ Как сказал нам нигерийский ученый-экономист, “именно Советский Союз не давал Западу вести себя в Африке так, как ему угодно; любой африканец мог сказать: “О, Советский Союз защищает мои интересы!””.¹⁷ 

             Просвещенные африканцы не только отнюдь не идеализируют Советский Союз, но и не демонизируют постсоветскую Россию. Так, позитивными переменами в нашей стране по сравнению с советскими временами те из них, кто владеет соответствующей информацией, считают утверждение элементов правового государства и гражданского общества, в частности, процессы политической демократизации, экономической либерализации, возрождения религиозной жизни среди исторически как христианских, так и мусульманских народов; отмечается и то, что постсоветская Россия смогла сохранить такую положительную черту, присущую ее историческому предшественнику, как статус великой научной, интеллектуальной державы.¹⁸ В то же время некоторые информанты жалеют об отказе постсоветской России от отдельных идеалов прежней эпохи, в частности, от принципа социального равенства, приведшего к расслоению общества на богатых и бедных.¹⁹

              Место, роль России на международной арене также подвергаются критике при сравнении с временами существования СССР. “Иногда я думаю, что Россия стала слабой в политическом плане после распада Советского Союза”, – говорит египетский бизнесмен.²⁰ Но, по мнению многих (хотя и не всех²¹) африканцев, дело не просто в ослаблении нашей страны, но и в своего рода предательстве ею самой себя и своих друзей: непонимание и огромное сожаление вызывает чрезмерное, с их точки зрения, стремление современной России быть близкой к Западу, особенно к США, политически и культурно, что, как они считают, приводит в том числе к утрате Россией собственного лица на африканской арене – лица, которое имел Советский Союз как защитник африканцев от колонизаторов и их наследников.²² По словам нашего респондента, “СССР представлялся другом угнетенных народов и защитником справедливости. А Россия сегодня представляется страной, потерпевшей поражение в борьбе с капитализмом и потерявшей свой идеал. Она представляется страной, страдающей под давлением и влиянием Запада, подобно остальным странам, находящимся под этим же давлением”.²³ 

              И, безусловно, еще одним, притом колоссальным, недостатком России в сравнении с Советским Союзом (пусть, как упоминают побывавшие в нем африканцы, и для части его граждан были характерны “определенные стереотипы в отношении африканцев”²⁴) нашим респондентам видится невероятный в прежние времена разгул расизма, о котором этим людям очень хорошо известно, как и об обыденности для сегодняшней России прочих проявлений ксенофобии и экстремизма, включая связанные с ситуацией на Северном Кавказе.²⁵ “К сожалению, многие русские до сих пор не хотят принимать чужих, иностранцев в своей стране. Русские стали замкнутыми после распада Советского Союза, поэтому мне пришлось столкнуться со многими трудностями, когда я жила в России. Но я очень надеюсь, что все изменится”, – резюмирует свои впечатления респондент из Египта.²⁶ По замечанию же нигерийца, живущего в нашей стране уже более двадцати лет, “в целом, русские люди милые и открытые. Однако, несмотря на это, случаи (агрессивного проявления расизма – Д. Б.) в больших городах, таких как Москва, Санкт-Петербург и Воронеж, иногда делают трудной задачу убедить в этом других”. Тот же респондент прямо говорит и о естественном резко отрицательном влиянии “русского расизма” на образ России в Африке, на отношение к нашей стране и ее гражданам на Черном континенте: “К сожалению, в последнее время в новостях (в доступных африканцам средствах массовой информации – Д. Б.) сообщают главным образом об убийствах и нападениях на черных на российских улицах. Соответственно, отношение (к России и россиянам – Д. Б.) также меняется. Недружественное отношение (как с точки зрения иммиграционных законов, так и в связи с проблемой социальной адаптации) даже к людям, которые достаточно долго пробыли в России, – это то, что люди, вернувшиеся в Нигерию, не могут воспринять. Это происходит потому, что они привыкли к новостям из других развитых стран, где эти вопросы не представляют собой большой проблемы для людей, которые учились и выросли в тех обществах”.²⁷ О том же свидетельствует и еще один респондент, живущий в нашей стране на протяжении последних 15 лет: “Это важно для любого темнокожего человека: когда ты по улице идешь или едешь в метро, а тебя обзывают, или плюют на тебя, или на тебя нападают... Это, естественно, очень сильно повлияло на образ России среди тех, кто это знает, потому что как-то одним мигом все стало изменяться очень сильно… Это не хорошо, это сказалось очень плохо на образе России среди всех темнокожих, как в Африке, так и в Америке, кто бы об этом ни узнал. Тем более, что это происходит в нашем сегодняшнем мире – не пятьдесят, не двести лет назад. В Англии мне ни разу не говорили: “Не выходи, на тебя могут напасть”, ни разу на меня не нападали”.²⁸

Представители африканской элиты, с которыми нам довелось общаться, желают возвращения России в Африку в новом качестве – как страны, несущей в первую очередь не идеологию, но взаимовыгодное практическое сотрудничество. Они понимают объективные трудности, стоящие перед Россией на этом пути, но видят и недостаточное стремление к этому нашей страны, особенно когда сравнивают политику в Африке России с политикой других держав; не только западных, но и азиатских, прежде всего Китая, а также Японии, Индии, Южной Кореи.²⁹ В связи с проблематикой данной работы здесь следует отметить два обстоятельства. Во-первых, некоторые респонденты прямо отмечали, что при правильном подходе Россия, как наследник СССР и страна, обладающая высокими технологиями, могла бы добиться в Африке больших успехов, чем страны Запада, до сих пор ассоциирующиеся в сознании многих африканцев с колониализмом и неоколониализмом,³⁰ или чем Китай, которого в Африке “никто не знает”, который поставляет “много бросовых товаров” и только хочет получать из Африки дешевое сырье.³¹ Во-вторых, как показал Интернет-опрос, африканцы действительно хотят и готовы получать больше поддержки, в том числе экономической, от нашей страны: за это высказалось 90,2% (!) его участников (что говорит и об отсутствии у них предубеждения против России, особенно на фоне уже приводившихся цифр об отсутствии ощущения поддержки с ее стороны более чем 80% респондентов). А ведь, как отметил один из наших собеседников, видный ученый-международник, “имидж – это знание фактов. Если мы торгуем друг с другом, то мы знаем о вас”.³²

По мнению некоторых респондентов,³³ многие рядовые граждане их стран не чувствуют разницы между советской и постсоветской Россией примерно в том же смысле, в каком на Западе всю советскую эпоху нашу страну продолжали неофициально называть и считать Россией, а всех ее граждан – русскими.³⁴ Сами же они, представители образованной части общества, воспринимают Российскую Федерацию не как “то же самое”, но как наследника Советского Союза, в том числе – его исторического величия, т.е. как страну, издавна, еще с дореволюционных времен, игравшую и “обреченную” играть “глобальную” роль в мире, несмотря на изменение этой роли в связи с распадом СССР. Высказываемое некоторыми из них недовольство “однополярностью” современного мира и в целом позитивное отношение многих из них к СССР дает им веру в то, что наша страна вновь начнет играть активную, и при этом позитивную для их стран и всего мира, роль на африканской арене, поможет странам континента найти достойное место в глобализирующемся мире.³⁵ Для этого, по мнению наших респондентов, хотя “исторически Россия играет большую роль в международных отношениях, … она должна проявить больше интереса к… Африке, … как делают другие западные (имеется в виду “развитые” – Д. Б.) страны”.³⁶

               И, конечно же, респонденты настаивают на необходимости резкого усиления российского экономического присутствия в Африке (ныне, по их же словам, в большинстве стран континента практически неощутимого, особенно на фоне активности европейцев, американцев, китайцев, японцев и т.д.), а также создания благоприятных условий для функционирования африканского бизнеса в нашей стране.³⁷ Следует обратить внимание на то, что в экономическом отношении образ России в Африке позитивен: 2/3 участников Интернет-опроса (66,0%) считает экономику нашей страны высокоразвитой, а интервьюируемые, все же могущие привести примеры активности российских компаний в их странах, отмечают такие факты с особенным энтузиазмом и надеждой.³⁸ Тем более важно подчеркнуть, что даже респондентами, признающими в сворачивании российско-африканского экономического сотрудничества долю вины и африканских лидеров,³⁹ экономическая пассивность России в Африке рассматривается – и рассматривается справедливо – не только в узкоэкономическом контексте, но и как проявление общего отсутствия интереса к странам Черного континента с ее стороны, как следствие ““избирательной внешней политики” России”,⁴⁰ что также отличает ее от Советского Союза в худшую сторону и негативно сказывается на ее образе в сознании африканцев.

              Но ключевой проблемой в создании позитивного образа России в странах Африки, по мнению большинства наших собеседников, с которым, несомненно, следует согласиться, является слабость (если не сказать “почти полное отсутствие”) российской информационной и культурной политики на континенте. В огромной степени именно с нехваткой положительной информации они связывают утрату образом России немалого числа позитивных черт, ранее присущих имиджу СССР.⁴¹ Не случайно, по наблюдениям и нигерийского политолога, и его соотечественника-преподавателя русского языка в университете, и россиянки, уже много лет живущей в Нигерии, у граждан этой крупнейшей и важнейшей страны Африки до сих пор больше знаний о временах существования СССР, чем о событиях последующих лет;⁴² как мы могли убедиться, беседуя с простыми нигерийцами, часть из них вообще не знает о существовании нашей страны, и некоторые образованные информаторы подтвердили наше наблюдение.⁴³ Даже человек просвещенный – христианский проповедник – первым делом спросил нас: “В России по-прежнему господствует коммунизм?”.⁴⁴ В этом отношении характерно высказывание достаточно образованной молодой женщины, работающей во французской школе в Лагосе: “Я знаю о России благодаря тому, что существовал Советский Союз. То, что Россия – это бывший Советский Союз, – единственное представление, которое я имею о России”.⁴⁵ Некоторые же молодые нигерийцы, в том числе имеющие высшее гуманитарное образование, и вовсе признаются, что слово “Россия” не вызывает у них никаких ассоциаций, и об истории и культуре этой страны им не известно ничего.⁴⁶ Те, кто имеет более или менее объемные познания о России,⁴⁷ выглядят исключением из правила даже среди образованных представителей молодого поколения. Как сказала девушка, недавно получившая степень магистра политологии, “люди в Нигерии мало знают о России, поэтому мне сложно отвечать на Ваши вопросы”.⁴⁸ Анализ же главных ежедневных газет другого крупнейшего государства Африки – Египта показал, что в них “общая упоминаемость России... ниже, чем... других ведущих субъектов международных отношений – США, Израиля, Индии, Китая и Евросоюза”.⁴⁹

             Действительно, в данной связи нельзя не вспомнить о мощной советской информационно-пропагандистской машине, которая, в частности, включала в себя радиовещание на Африку (а для очень многих жителей континента радио и сегодня – важнейший источник информации), распространение печатных изданий на европейских и африканских языках, включая газеты и журналы, ныне африканцам недоступные,⁵⁰ и, что было особенно важно, обширную сеть культурных центров. Закрытие в Африке подавляющего большинства из них (как и ряда посольств) в начале 1990-х гг. крайне негативно сказалось на возможностях утверждения в сознании африканцев положительного образа нашей страны. Многие респонденты указывали на культурные центры как на свой главный источник информации о ней в прежние времена, благодаря которому, например, некоторые из них (или их знакомые) выбрали СССР как страну для получения высшего образования.⁵¹ Сегодня же 84,9% участников проведенного нами Интернет-опроса ощущает нехватку информации о России – ее истории, традициях, культуре, достижениях и проблемах.⁵² Можно только присоединиться к словам одного из наших информаторов: “МИД России должен открыть или восстановить культурные центры в Африке, как это было раньше, и начать повсеместно распространять среди африканцев положительную информацию о России. … Если этого не произойдет, ничего хорошего из новых российско-африканских отношений не выйдет”.⁵³ 

             В том же русле находится и проблема укрепления культурных связей (включая связи образовательные и научные). 89,0% участников Интернет-опроса находит их недостаточно крепкими. Как сказал один из респондентов, нигерийский политолог, “я не могу рассказать вам о русской культуре, потому что нет культурных связей” между Россией и его страной.⁵⁴ Практически все респонденты из разных стран Африки единодушны в том, что нашей стране необходимо, как в советские времена, поддерживать факультеты и кафедры африканских университетов, на которых ведется преподавание русского языка (и которые ныне не имеют возможностей ни приобретать новые учебные пособия, ни посылать студентов на практику в Россию, что ведет к падению их престижа, понижению уровня преподавания и сокращению числа учащихся), по возможности восстановить квоты приема на учебу африканцев и проявлять заботу об африканских выпускниках своих вузов, а также, следуя современным общемировым тенденциям, учреждать стипендии для стажировок в России африканских ученых.⁵⁵ Помимо прочего, по справедливому утверждению одного респондента, выпускника российского университета, и поныне проживающего в Москве, африканские “специалисты, подготовленные в России или Советском Союзе, более лояльны к присутствию русских в своих странах, чем кто бы то ни было”, и имеет смысл в первую очередь привлекать именно их к работе в российских компаниях в Африке. “Эти связи, – продолжает он, – должны использоваться и поддерживаться еще здесь, прямо в России. К нам должны относиться хорошо и рассматривать как важный и до сих пор не востребованный российский ресурс в этих странах”.⁵⁶

              Еще один аспект, отражающий принципиальную важность осуществления активной информационной политики, связан с тем, что образ России в сознании африканцев на сегодняшний день в огромной, можно сказать, в определяющей, степени формируется западными средствами массовой информации. Африканские же СМИ в своем подавляющем большинстве “… играют “посредническую” роль транснациональных средств массовой коммуникации Запада, которые оказывают большое влияние на формирование нового облика мира, на формирование общественного мнения и политической культуры африканцев”.⁵⁷ Действительно, даже национальные средства массовой информации африканских стран в своих нечастых и обычно кратких сообщениях о России в основном опираются не на собственные, а на западные источники.⁵⁸ В связи с этим образ современной России все более и более проигрывает образу СССР, создававшемуся усилиями советской пропаганды, бывшей в состоянии конкурировать с западной. В отличие от СССР, Россия предстает перед африканцами страной с высоким уровнем социальной напряженности, подверженной непредсказуемым экономическим и политическим катаклизмам, допускающей вопиющие проявления всех мыслимых форм ксенофобии, экстремизма и нарушений прав человека, ведущей то открытую, то латентную войну в Чечне (к чему особенно чувствительны не только африканские мусульмане, но и толерантно-ориентированная часть интеллигенции, независимо от вероисповедания⁵⁹), страной повального алкоголизма и т.д.⁶⁰ Как жестко, но честно заявил нам, описав информацию о России, получаемую из СМИ его соотечественниками, ганский журналист, выпускник РУДН, “пока Россия не создаст свой новый образ, никто не захочет сюда (т.е. в Россию – Д. Б.) ехать”.⁶¹ На сегодняшний же день, увы, справедливыми остаются и слова общественного деятеля из Бенина, также выпускника российского вуза: “Во времена СССР благодаря пропаганде в Африке знали Россию. Отношения были хорошими. [Постсоветская] Россия не знает Африку или делает вид, что не знает, потому что образ Африки в России такой: бедный континент, где живут примитивно в лесу, кушают кокосы и бананы и где все болеют СПИДом. Африка получает информацию о России с Запада, знает, что она – член “большой Восьмерки”. Теперь общественность узнает о России в выпусках новостей в связи с кавказской тематикой или когда стреляют в очередного африканца по расистским мотивам”.⁶² Это высказывание нашего информатора заставляет с сожалением вспомнить не только об уничтожении (вместо идеологического и отчасти организационного реформирования) советской системы информационного воздействия на Африку, но и, например, о закрытии в 1990-е гг. подавляющего большинства африканских корпунктов отечественных информационных агентств и периодических изданий, участвовавших в формировании не всегда достоверных, но неизменно благожелательных образов Африки и африканцев в нашей стране.

               Справедливость сказанного выше становится особенно очевидной, когда в африканских СМИ появляются собственные материалы о конкретных положительных примерах действий России в странах континента. Увы, немногочисленность таких публикаций определяется немногочисленностью подобных примеров. Однако сам факт их появления свидетельствует о том, что африканцы готовы без предубеждения воспринимать политику нашей страны, когда ощущают ее дружественную направленность и эффективность. Более того, в таких случаях обычным является подчеркивание преемственности российской политики от советской. Например, в одной из крупнейших государственных ежедневных газет Мали – L’Essor – за два года (2005 и 2006) было опубликовано всего семь материалов, целиком или частично посвященных России и российско-малийским отношениям. Однако в них отмечалось, что Россия вносит вклад в прогресс Мали со времен СССР, подготовив и продолжая готовить в своих вузах квалифицированных специалистов для этой страны, оказывая помощь во время стихийных бедствий и т.д. Особо подчеркивалось, что, опять же с советских времен, наша страна демонстрирует уважительное отношение к Мали, является надежным партнером для всей Африки, а в современную эпоху проявила себя и как активный борец с международным терроризмом.⁶³ Само собой разумеется, что, чем больше поводов для появления подобных публикаций Россия будет давать, и чем больше этих публикаций будет появляться, тем более положительным и менее аморфным и зависимым от западной пропаганды будет становиться ее образ в странах Африки. И, как подтверждает и анализ публикаций в L’Essor, во многих отношениях советское “имиджевое наследие” может послужить для этого хорошим фундаментом.

              Таким образом, наше исследование показывает, с одной стороны, что на сегодняшний день самостоятельный образ современной России в странах Африки еще не сформировался, прежде всего, вследствие крайне слабого информационного, экономического и политического присутствия нашей страны на континенте, и это само по себе является предпосылкой складывания ее образа как не позитивного. Однако, с другой стороны, можно утверждать, что постсоветская Россия отчасти унаследовала образ Советского Союза, для многих африканцев и по сей день в первую очередь ассоциирующегося с поддержкой их борьбы против колониализма, неоколониализма, апартеида, экономической отсталости и зависимости. Проанализированные в данной статье материалы свидетельствуют о том, что большинство африканцев, хотя и недовольно нынешним состоянием российско-африканских отношений, не имеет предубеждения против нашей страны, ее самостоятельный образ в Африке скорее отсутствует, нежели негативен, и у нее есть объективные возможности для создания своего образа как положительного. В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что в упоминавшемся выше исследовании GlobeScan и университета Мэриленда одной из стран, граждане которой наиболее позитивно оценивают роль России в современном мире, оказалась африканская – Нигерия (55% опрошенных), а для еще двух государств Черного континента – Танзании и Ганы – цифры оказались выше среднемировых для России 30%: 36% и 31% соответственно.⁶⁴ К тому же, в семи из восьми африканских стран, принимавших участие в опросе (исключение – ЮАР), процент лиц, благосклонно оценивающих роль нашей страны, превысил процент респондентов, уверенных в негативном характере ее воздействия на мировые процессы.⁶⁵

              Однако следует иметь в виду, что в настоящее время Россия, по сути дела, “проедает” “имиджевые запасы”, накопленные в советский период. Этих “запасов” может хватить еще только приблизительно на пятнадцать лет: до момента, когда из активной общественной жизни в африканских странах уйдет последнее поколение людей, немалая часть представителей которого сохраняет память о временах существования Советского Союза, позитивное отношение к нему и зачастую на эмоциональном уровне распространяет это отношение на постсоветскую Россию, пусть и жалея зачастую о том, что она стала во многом ориентироваться на западные ценности.

Для того, чтобы положительные предпосылки реализовались, во-первых, Россия должна учитывать фактор времени, который, в силу сказанного выше, работает против нее. Во-вторых, России необходимо действовать продуманно, принимая во внимание специфику африканской культуры, в том числе, культуры политической и деловой. В-третьих, следует ясно сознавать, что позитивизация образа России в Африке, как и в целом укрепление ее позиций на континенте, не может не потребовать существенных капиталовложений, как государственных, так и частных.

Наиважнейшим же условием создания на базе советского “имиджевого запаса” положительного образа современной России в странах Африки является осуществление целого ряда долгосрочных проектов информационно-пропагандистского и культурно-образовательного характера, направленных на ликвидацию катастрофической нехватки в африканских странах позитивной информации о России. В современном мире экономика и политика следуют за информацией и культурой, и в этих вопросах целенаправленная и активная политика государства необходима еще более, чем в вопросах обеспечения условий для эффективного экономического сотрудничества. Речь должна идти не о простом восстановлении утраченного в постсоветские годы, но об ином, соответствующем условиям современного мира, позиционировании России: “… ошибкой, которую совершил СССР, было то, что он представлял себя (в Африке – Д. Б.) не как страну людей, а как страну идеологии. Вы должны представлять Россию как страну людей”, – верно подчеркивает в интервью нигерийский ученый.⁶⁶ Добавим, что Россия должна позиционировать себя в Африке не через примитивное противопоставление себя США, Западной Европе, Китаю или кому-то еще, но через лишенное агрессивности и высокомерия подчеркивание собственного своеобразия: культурного, исторического, геополитического, в том числе – особости роли, сыгранной предшественником Российской Федерации – Советским Союзом в победе над нацизмом и в судьбах африканских народов. Если Россия сможет предстать перед африканцами “страной людей”, ее образ избавится от такой негативной черты, доставшейся ему в наследство от образа СССР, как широко распространенное (не только в Африке) представление о России как стране достаточно закрытой, а о ее гражданах – как о людях малообщительных и замкнутых.⁶⁷ Íà ñåãîäíÿøíèé äåíü èìåííî ýòîò, ãóìàíèòàðíûé, àñïåêò íàèáîëåå ñëàáî âûðàæåí â îáðàçå Ðîññèè â ñòðàíàõ Àôðèêè.⁶⁸

Наконец (хотя этот аспект и далеко не последний по степени важности), крайне необходима открытая и бескомпромиссная борьба с расизмом в России, подъем которого столь радикально и невыгодно отличает в глазах африканцев современную Россию от Советского Союза. Без серьезных успехов в этой борьбе и информирования о них африканской общественности создание позитивного образа постсоветской России в Африке принципиально невозможно, и в целом положительное советское “имиджевое наследие” не сможет не оказаться окончательно разбазаренным.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательских проектов РГНФ “Образ современной России в странах Африки: формирование и особенности” (проект № 06-01-02083а) и “Россия и ислам: цивилизационный диалог” (проект № 06-01-02062а).

2 Интернет-опрос был проведен автором совместно с участниками проекта “Образ современной России в странах Африки: формирование и особенности”, сотрудниками Института Африки РАН О. И. Кавыкиным и Е. Б. Деминцевой. Вопросы анкеты были разосланы во все 53 суверенные государства Африки. Ответы (от 1 до 15) были получены из всех государств, кроме 10: Ботсваны, Гамбии, Зимбабве, Лесото, Либерии, Ливии, Сан-Томе и Принсипи, Сейшельских островов, Экваториальной Гвинеи и Эритреи. При этом следует отметить, что, как это обычно и бывает, по ряду вопросов ответы были получены не от всех респондентов, поэтому общее число ответов в том или ином случае может быть немногим менее 148.

3 Интервью дали граждане Анголы, Бенина, Ганы, Намибии, Нигерии, Танзании и Эфиопии.

4 Помимо автора, сбор полевого материала проводили участники обоих указанных в прим. 1 проектов, сотрудники Института Африки РАН: А. А. Банщикова, О. И. Кавыкин, А. В. Коротаев, А. Д. Саватеев, Д. А. Халтурина. Пользуясь случаем, хочу, как руководитель экспедиции в Нигерии, еще раз поблагодарить всех ее участников за проявленные ими профессиональную добросовестность и человеческую надежность. Автор также считает своим приятным долгом выразить признательность, как за неоценимую практическую помощь в организации исследования, так и за искренне дружеское отношение, сотрудникам посольства Российской Федерации в Федеративной Республике Нигерия: советнику-посланнику В. Н. Федотову, пресс-атташе, второму секретарю И. Ф. Попову и атташе А. Н. Гаджиеву. Подробнее об экспедиции в Нигерию см.: Банщикова А. А., Бондаренко Д. М., Деминцева Е. Б., Кавыкин О. И. Российская экспедиция в Федеративной Республике Нигерия // Восток. М., 2007. № 2. С. 137–138.

5 Анкетирование было проведено в сентябре 2006 – апреле 2007 гг. студенткой факультета истории, политологии и права РГГУ И. А. Царегородцевой.

6 Анализ образа России в СМИ Египта подготовлен И. А. Царегородцевой под руководством А. В. Коротаева, в малийских СМИ – Е. Б. Деминцевой на основе методики, разработанной участником проекта “Образ современной России в странах Африки: формирование и особенности”, сотрудником Института Африки РАН В. В. Усачевой при участии автора данной статьи.

7 Отчеты о работе экспедиции в Танзании см.: Бондаренко Д. М. Российская антропологическая экспедиция в Объединенной Республике Танзания // Восток. М., 2004. № 1. С. 177–178; его же. Полевые исследования в Танзании // Азия и Африка сегодня. М., 2006. № 3. С. 37–38; Деминцева Е. Б. Второй полевой сезон Российской антропологической экспедиции в Объединенной Республике Танзания // Восток. М., 2006. № 3. С. 175–176. См. также: Мусульмане и христиане в современной Танзании // Труды участников российской экспедиции. М.: Институт Африки РАН, 2005; Межрасовые и межэтнические отношения в современной Танзании // Труды российской комплексной экспедиции в Объединенной Республике Танзания (сезон 2005 г.). М.: КомКнига, 2007.

8 Архив проекта “Образ современной России в странах Африки: формирование и особенности”, анкета E29.

9  http://www.globescan.com/news_archives/bbcpoll06-3.html.  Автор признателен Д. А. Халтуриной, обратившей его внимание на данное исследование.

10 См. также: Архив проекта…, интервью N01, 06.11.06; N05, 06.11.06; N14, 09.11.06; R06, 14.03.07; R07, 15.03.07. При этом в мире в целом, по данным опроса для BBC, Россия опережает не только Иран, но и США.

11 Однако в результатах данного опроса есть и аспекты, положительные для России с точки зрения ее образа именно в Африке, о чем см. ниже.

12 Архив проекта…,  интервью R02, 05.05.06.

13 Там же,  интервью 01, 06.11.06; N08, 08.11.06; N10, 08.11.06; N14, 09.11.06; N27, 13.11.06; N29, 15.11.06.

14 Там же, интервью R08, 18.04.07.

15 Там же,  интервью N08, 08.11.06; N09, 08.11.06; N10, 08.11.06; N14, 09.11.06; N28, 15.11.06.

16 Там же, интервью R07, 15.03.07.

17 Там же, интервью N08, 08.11.06; см. также, например, интервью N09, 08.11.06; N10, 08.11.06; N18, 09.11.06; R08, 18.04.07.

18 Там же, анкеты E01, E02, E05, E11, E18; интервью N02, 06.11.06; N04, 06.11.06; N08, 08.11.06; N09, 08.11.06; N11, 08.11.06; N14, 09.11.06; N16, 09.11.06; N17, 09.11.06; N22, 09.11.06; N23, 11.11.06; N25, 11.11.06; N26, 13.11.06; N28, 15.11.06; N29, 15.11.06; R04, 01.12.06; R05, 11.12.06; R07, 15.03.07.

19 См., например, там же, анкета E04; интервью R02, 05.05.06.

20 Там же, анкета E13; см. также анкету E17.

21 См. там же, интервью N10, 08.11.06; R01, 08.03.06; R08, 18.04.07.

22 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N02, 06.11.06; N09, 08.11.06; N29, 15.11.06; R01, 08.03.06; R04, 01.12.06; R05, 11.12.06; R06, 14.03.07.

23  Там же, интервью R02, 05.05.06.

24  Там же, интервью R07, 15.03.07.

25 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью E01, 06.11.06; N01, 06.11.06; N08, 08.11.06; N10, 08.11.06; N14, 09.11.06; N22, 09.11.06; N25, 11.11.06; R01, 08.03.06; R02, 05.05.06; R03, 03.10.06; R05, 11.12.06; R07, 15.03.07; R08, 18.04.07; беседа E05, 09.11.06.

26 Там же, анкета E21.

27 Там же, интервью R07, 15.03.07.

28 Там же, интервью R08, 18.04.07.

29 См., например: там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N10, 08.11.06.

30 То, что Россия никогда не выступала в Африке в роли колониальной метрополии, действительно является историческим фактом, объективно выигрышным для ее образа: ведь, пусть и не подавляющему большинству, но, безусловно, заметной части африканцев, включая представителей элиты, в первую очередь, – интеллектуальной и культурной, современные процессы экономической, политической и, в особенности, культурной глобализации представляются продолжением попыток Запада осуществлять эксплуатацию континента под новым идеологическим прикрытием (там же, интервью N08, 08.11.06; N10, 08.11.06; N21, 09.11.06; R08, 18.04.07; см. также, например: Msellemu S. A. Globalisation is Neocolonialism // Восток. М., 2004. № 6. P. 90–96; Архив экспедиции в Танзании, интервью AC 14, 05.05.03; AC 18, 19.04.03; IM 01, 14.04.03; IM 04, 24.04.03). Этот же фактор играет на руку и Китаю (см.: Bello W. China Provokes Debate in Africa //  http://towardfreedom.com/home/content/view/995/1/,  а также Архив проекта…, интервью N10, 08.11.06). Вероятно (см., в частности, там же, интервью N01, 06.11.06; N10, 08.11.06), данное утверждение также в значительной мере справедливо для ныне активно утверждающихся на африканском континенте Японии и Индии. Что же касается США, то, пусть африканцы и вспоминают, что Америка не имела в Африке колоний (там же, интервью N10, 08.11.06), в их сознании она выступает в неразрывной связи со странами Европы (см., например, там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N02, 06.11.06; R02, 05.05.06), будь эти ассоциации по своему смыслу позитивными (как при оценке вклада разных стран в подготовку для Африки высокообразованных кадров: там же, интервью N07, 07.11.06) или негативными (например, в связи с историей работорговли и расовой дискриминации – см. там же, интервью N08, 08.11.06).

31 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N01, 06.11.06; N08, 08.11.06; N14, 09.11.06.

32 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06.

33 См., например, Там же, интервью N09, 08.11.06.

34 Там же, интервью N14, 09.11.06; R03, 03.10.06.

35 Там же, анкеты E08, E17, E18; интервью N01, 06.11.06; N03, 06.11.06; N06, 06.11.06; N08, 08.11.06; N10, 08.11.06; N14, 09.11.06; N18, 09.11.06; N26, 13.11.06; N27, 13.11.06; N29, 15.11.06; R02, 05.05.06; R04, 01.12.06; R05, 11.12.06; R07, 15.03.07; см. также интервью E02, 06.11.06.

36 Там же, интервью R03, 03.10.06; см. также “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью R07, 15.03.07.

37 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N01, 06.11.06; N02, 06.11.06; N06, 06.11.06; N08, 08.11.06; N09, 08.11.06; N10, 08.11.06; N14, 09.11.06; N16, 09.11.06; N17, 09.11.06; N18, 09.11.06; N23, 11.11.06; N25, 11.11.06; N26, 13.11.06; N27, 13.11.06; N28, 15.11.06; N29, 15.11.06; R01, 08.03.06; R02, 05.05.06; R03, 03.10.06; R04, 01.12.06; R05, 11.12.06; также см. интервью E01, 06.11.06.

38 Там же, интервью R07, 15.03.07.

39 Там же.

40 Там же, интервью R01, 08.03.06; см. также интервью R07, 15.03.07.

41 См., например: там же, “круглый стол” E03, 06.11.06.

42 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N10, 08.11.06; N18, 09.11.06; E01, 06.11.06).

43 См., например: там же, интервью N07, 07.11.06; N10, 08.11.06; N17, 09.11.06; N18, 09.11.06; N23, 09.11.06; N25, 11.11.06; N26, 13.11.06; N27, 13.11.06; N28, 15.11.06.

44 Там же, интервью N28, 15.11.06.

45 Там же, интервью N15, 09.11.06.

46 Там же, интервью N03, 06.11.06; N04, 06.11.06; N12, 08.11.06.

47 См., например: там же, интервью N27, 13.11.06.

48 Там же, интервью 16, 09.11.06.

49 Царегородцева И. А. Образ России в современной египетской прессе. Дипломная работа. М.: РГГУ, 2007. С. 61–65, 104, 106.

50 Архив проекта…, интервью N14, 09.11.06; N20, 09.11.06.

51 Там же, интервью E01, 06.11.06; N01, 06.11.06; N14, 09.11.06; R01, 08.03.06; R03, 03.10.06; R07, 15.03.07; R08, 18.04.07.

52 См. также: Архив проекта…, беседа E06, 10.11.06; интервью N06, 06.11.06; N07, 06.11.06; N09, 08.11.06; N14, 09.11.06; N18, 09.11.06; N21, 09.11.06; N27, 13.11.06; N29, 15.11.06; R01, 08.03.06; R03, 03.10.06.

53 Там же, интервью R01, 08.03.06; см. также “круглый стол” E03, 06.11.06; беседу E06, 10.11.06; интервью E04, 07.11.06; N06, 06.11.06; N13, 08.11.06; N26, 13.11.06; N27, 13.11.06.

54 Там же, интервью N02, 06.11.06; см. также интервью N24, 11.11.06; N26, 13.11.06.

55 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; беседы E05, 09.11.06; E06, 10.11.06; интервью N01, 06.11.06; N02, 06.11.06; N05, 06.11.06; N12, 08.11.06; N14, 09.11.06; N15, 09.11.06; N17, 09.11.06; N18, 09.11.06; N19, 09.11.06; N20, 09.11.06; N21, 09.11.06; N27, 13.11.06; R02, 05.05.06; R04, 01.12.06; R06, 14.03.07.

56 Там же, интервью R07, 15.03.07.

57 Садовская Л. М. Коммуникации в системе политической культуры (взаимодействие элиты и масс, информированность африканцев) // Африка: особенности политической культуры. М.: Институт Африки РАН, 1999. C. 140.

58 Впрочем, в той же мере это относится и к появляющейся в них информации о других зарубежных странах – см.: Усачева В. В. Средства массовой информации в поликонфессиональной Танзании // Мусульмане и христиане в современной Танзании. С. 177. Исследователь объясняет этот факт (применительно к Танзании) в целом низким профессиональным уровнем журналистов, но, по нашему мнению, следует отметить и то, что национальные – т.е. не являющиеся филиалами западных медиаимперий – СМИ подавляющего большинства государств Африки просто не в состоянии иметь широкую корреспондентскую сеть за пределами своих стран уже потому, что не обладают для этого достаточными финансовыми ресурсами, а также техническими и организационными возможностями. С точки зрения же проблематики настоящей статьи, в этой вроде бы одинаковой и для России, и для других стран ситуации важно то, что из западных средств массовой информации в Африку “импортируется” в целом негативный образ России, но, естественно, позитивный образ самого Запада. В данной связи обращает на себя внимание стремление изменить такое положение Китая, активно развивающего собственное теле- и радиовещание на африканские страны (Архив проекта…, интервью N14, 09.11.06; см. также, например:  http://english.people.com.cn/200403/26/eng20040326_138542.shtml).

59 См. Архив проекта…, “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N06, 06.11.06; N08, 08.11.06; N14, 09.11.06; N26, 13.11.06.

60 Там же, “круглый стол” E03, 06.11.06; анкета E06; интервью N01, 06.11.06; N02, 06.11.06; N05, 06.11.06; N14, 09.11.06; N25, 11.11.06; N27, 13.11.06; R01, 08.03.06.

61 Там же, интервью R01, 08.03.06.

62 Там же, интервью R03, 03.10.06.

63  http://www.essor.gov.ml

64 Близки к среднемировым для России и показатели Сенегала (29%), Кении (28%), ДРК (26%). Только для ЮАР и Зимбабве они оказались существенно ниже: соответственно 19% и 16%.

65 Для сравнения (на наш взгляд, заслуживающего внимания в контексте темы данной работы): процент позитивных оценок роли России в современном мире оказался ниже процента негативных оценок во всех десяти принимавших участие в опросе странах Запада (Европы, Северной Америки и Австралии), во всех трех государствах Латинской Америки и в половине (шести из двенадцати) стран Азии.

66 Архив проекта…, интервью N08, 08.11.06.

67 См., например: там же, анкета E21; “круглый стол” E03, 06.11.06; интервью N10, 08.11.06; N16, 09.11.06; N17, 09.11.06; N26, 13.11.06; N27, 13.11.06. Характерно, что не все, но многие африканцы, имеющие обширный опыт личного общения с россиянами, наоборот, отмечают их открытость, способность быстро сходиться с людьми и верность в дружбе, “широту души” (см., например, там же, анкеты E08, E13, E14, E22, E26; интервью N06, 06.11.06; N18, 09.11.06; N19, 09.11.06; R04, 01.12.06; R05, 11.12.06; R07, 15.03.07).

68 См., в частности, в отношении Египта: Царегородцева И. А. Указ. соч. С. 104–105.